2.5 Защита Симмонса

Гамбиты
Максиму Ильяхову стало плохо от чтения первых страниц этой книжки, далее подро…

Декабрь, 1980: В этом выпуске – таинственная встреча пенсионеров в Чарльстоне кончается катастрофой! Что это – Путин опять понизил пенсии в России или Американский психопат часть вторая? Найдено очень много жертв! Все умерли в кровавых муках! Одна старушенция пропала, другой старик разбился на самолёте, но это не точно! Срочно в номер!

Декабрь, 1980: Срочно в номер! Дело чарльстонского маньяка берёт на себя наш любимый шериф, у которого больные почки! Наши журналисты знают всё, и даже больше! У шерифа появляется темнокожая возлюбленная, дочь убитого накануне в случайной стычке пенсионеров! Наша редакция сама пока в шоке от таких новостей, она же НЕГРИТЯНКА! В следующих статьях мы повторим для верности это слово ещё раз двести, чтобы вы точно поняли, что наш шериф перешёл на тёмную сторону (ахаха, какой каламбур!)

Декабрь, 1980: Срочно в номер! Таинственный еврей-психолог Соломон Ласки явно как-то связан с делом маньяков-пенсионеров, нашим журналистам удалось выяснить, что его допрашивали и подозревают! Наши источники из ФБР докладывают, что дело тут явно нечисто! В дело вмешиваются агенты Моссада, но ФБР Не дремлет! Кровавые подробности убийства целой семьи проволокой! Читайте в нашей колонке для начинающих маньяков, мы расскажем все подробности!

Декабрь, 1980: Молния! В Вашингтоне состоялась сходка особенных парней (мы так их и называем) касательно одного супер-секретного клуба! Нашему журналисту удалось туда пробраться и все заснять (не будем сообщать его имя с целью безопасности, прости, Макс!) – в июне на одном из островов состоится ежегодный слёт сильных мира сего: записывайте, три премьер-министра, четыре бывших президента, пять госсекретарей в отставке! Наш журналист обязательно проберётся туда, там явно что-то затевается! (прости, Макс, это будешь уже не ты)

Опять декабрь, 1980: Мы случайно отрыли дневник психиатра Ласки, который, как кажется нашей редакции, замешан в убийствах в Чарльстоне, но потом выяснилось, это просто книжка «Список Шиндлера». Приводим пару глав на ознакомление, поскольку полосу всё равно теперь не пойми чем занимать надо.

Декабрь, сочельник, 1980: Какой насыщенный месяц, у нас в редакции даже не успеваешь присесть на унитаз, как уже что-нибудь происходит! Наш журналист случайно залез в машину к НЕГРИТЯНКЕ нашего шерифа, чтобы собрать о ней какой-то материал, поскольку, напомним, наша редакция всегда придерживается взглядов о свободной журналистике. Заодно нам удалось выяснить, что наш шериф и эта дамочка ведут параллельно с нами расследование о чарльстонском маньяке. К сожалению, НЕГРИТЯНКА случайно вернулась в машину и наш товарищ отбивался от неё, как мог! Дикая тигрица, чернокожая богиня, ночная фурия и прочие похабные запросы - смотрите у нас в видео, без смс и регистрации!

Декабрь, 1980: С вами в студии Эдриан Малах, в прямом эфире «Шат ап Ай Спик!», у нас сегодня дико важный выпуск! Джермантаун в огне! Куча убитых! Пропал автобус с людьми! ФБР что-то скрывают, но наши журналисты не дремлют! В квартале НЕГРОВ массовая бойня, реки крови, взрывы, погони, маньяк с косой и таинственная зловещая старуха – казалось бы, при чём здесь моя тёща? (хохот в зале) Прошу обратить внимание на эти кадры, снятые нашим любимым журналистом посме… Простите, я хотел сказать, бесстрашно снятые нашим журналистом – смотрите, как далеко отлетела голова этого парня! Этот удар мог бы войти в десятку лучших у Леброна Джеймса в сезоне 2011-2012!

Эндшпиль

Эндшпиль

«Утеха падали» Дэну Симмонсу приснилась в 1982 году. Всем снятся кошмары, вот и Симмонс спал и видел, как через ночной лес бежит какая-то старуха, а за ней в тёмном небе летит вертолёт. Во сне было понятно, что эту старуху хотят почему-то убить, причём вполне заслуженно. В общем-то понятно, что в те дни Дэн Симмонс работал школьным учителем – может быть, его мозг так представлял заведующую школы, например, или директрису. Но, как всякий творческий человек, Симмонс сон запомнил и решил, что это определённо сюжет для нового романа – он как раз дописал свой первый роман «Песнь Кали».

«Утехи падали» - многострадальная книжка. С рукописью «Утех» Симмонс таскался от одного издательства к другому, и никто не хотел брать эти два чемодана бумажек. Они говорили кощунственное «сократи это», «это никто не купит» и прочее, а писатель Роберт Маккамон и вовсе пугал страшилкой про Стива Кинга, которому пришлось вырезать половину «Противостояния» (то есть, эта книга была бы размером со всю «Темную башню», но какой-то редактор не выдержал и лопнул). Симмонс не хотел сдаваться и искал нормального редактора, но всё не везло – одна, например, сказала ему легендарное «вырежьте сцены про Холокост, они здесь ни к месту». Кажется, Симмонс до сих пор негодует, вспоминая то письмо – для него же эта история о холокосте и есть, ведь это – апогей зла на земле, как без него!

Сюжет романа пересказать сложно, так он многослоен. Где-то в Чарльстоне собираются несколько таинственных старичков, которые ежегодно играют в странную игру – рассказывают друг дружке, кто сколько людей сгубил за год, и подсчитывают очки. Они – вампиры-экстрасенсы, благодаря которым убиты Джон Леннон и Харви Ли Освальд, состоялось покушение на Рэйгана и свершилось еще много других злодеяний. В финале этих посиделок что-то идёт не так, и за одной из участниц игры начинается охота, люди вокруг мрут, как мухи, кровь льётся ручьями, в дело друг за другом вступают бесстрашный южанин - шериф полиции, бесстрашный психиатр-еврей и бесстрашная темнокожая красавица-фотограф. Где-то в другой главе продюсер-извращенец совращает всё, что движется, параллельно пытаясь заслужить членство в некий Клуб Островитян – место, где собираются такие же, как и он, экстрасенсы. Взрываются и падают самолёты, иногда даже без причины. Появляются и пропадают какие-то люди, агенты ФБР и Моссада, затрагиваются темы расизма, шовинизма, нацизма – и это легко может случиться в одной и той же главе. Кровавые ошмётки постоянно летят во все стороны, беззубые старухи плохо пахнут, а продюсер Тони Хэрод тонет в дамских грудях разных размеров, разбавляя сюжет своим вялым сексом с очередной жертвой. Впереди читателя ждут ещё сто глав про альтернативную версию кружка Иллюминатов, оммажи проповеднику Билли Джеймсу Хагрису, реально обвинённому в гомосексуализме и педофилии в 1974 году, намёки на то, что Рональд Рейган – тоже вампир, и флешбеки одного из главных героев, переживших Холокост. От обилия сюжетных арок может разболеться голова, от обилия чужих смертей может случиться зевота, а от ненужных подробностей и пустых разговоров, никак не влияющих на сюжет, где-то заплакал какой-нибудь хороший редактор. Персонажи, даже главные, здесь кажутся актёрами кровожадной мыльной оперы, набором штампов из анекдота, за которыми сложно разглядеть что-то живое. Помимо прочего, структура романа выстраивается подобно шахматной партии - герои перемещаются по шахматной доске сюжета поочерёдно, а в финале сойдутся в обязательной смертельной схватке.

«Утеха падали» это такой Б-муви, который пытается всерьёз порассуждать на тему зла, не смущаясь, что зритель давится поп-корном и требует или раскрыть тему сисек, или вернуть деньги. Понятно, что природа насилия занимает Симмонса так же, как и многих других писателей, пишущих страшилки, потому что каждый из них знает – зло это бесконечный кладезь сюжетов, начиная, наверное, с Библии. Симмонс в своём писательском порыве пошёл дальше – как же мог случиться Холокост, рассуждает он? В предисловии к двадцатилетнему юбилейному переизданию «Утех», например, он рассуждает о том, что наверняка такие вампиры-экстрасенсы есть в жизни каждого человека – шеф-идиот, жена-стерва, муж-деспот. Они питаются чужой энергией в буквальном смысле, и если вампиры, к примеру, овладевают телом, то эти монстры забирают душу со всеми потрохами, и дело тут даже не в вопросе выживания или омоложения, а в банальной власти.

В 1979 году в Америке вышла повесть «Ночь зубра» легендарного Далтона Трамбо – в ней главный герой, юный нацист Грибан, пробует эту самую власть на вкус, постепенно осознавая всю эту прелесть, заставляя, например, свою маленькую кузину снять перед ним штанишки. Симмонс, оставшийся под сильным впечатлением от «Ночи зубра», использовал в «Утехе падали» те же приёмы – когда власть круче героина, человек превращается в вампира-наркомана и окружающих людей осознаёт только с точки зрения подопытных крыс, над которыми возвышается он сам, люди – расходный материал, за ненадобностью его можно уничтожить или заменить на что-то другое.

Так Симмонс подходит к теме Холокоста, ключевой в его романе – рассматривая зло со всех сторон, и так, и эдак, он действительно решает использовать своих экстрасенсов как метафору власти, от которой срывает крышу. Очень жаль, что в многостраничных интервью и воспоминаниях Симмонс не рассказывает важного - часто ли сам Симмонс встречался с жертвами Холокоста? Есть ли какой-то шанс, что реальный Сол Ласки, прочтя этот гигантский двухтомник, не ощутит желания тут же пригласить Симмонса на разговор по душам? Безусловно, литература – это способ препарировать лягушек, воображать невоображаемое, кричать о жутком, играть в прятки с режимом, выговаривать любую боль, развлекать, пугать, усыплять и рассказывать, как собрать шкаф из трёх палок. Моральный аспект при этом остаётся на совести у автора – свято ли он уверен, что такие темы можно поднимать в третьесортной книжке, которую желательно издавать в мягкой обложке, чтобы она кого-нибудь случайно не пришибла своим весом?

Симмонс верит в свою теорию вампиров взаправду – он, конечно, был молод, расписывал ручку, остро нуждался в деньгах – пока «Утеху падали» наконец не купили, он буквально ел одну кукурузу, - но время показывает, что его взгляды касательно этого вопроса не меняются. Позже он, конечно, найдёт нормального редактора, будет играть с жанрами, напишет «Террор» и другие неплохие романы – полуисторические, научно-фанастические, но ничего не изменится за двадцать лет – Симмонс, кажется, свято верит в то, что природа зла – нечто не свойственное человеку, пришедшее извне, главные злодеи мира – просто «вампиры разума», более того, природа насилия так же чужда человеку, как и какая-нибудь болезнь. Не мы такие, а они такие, насилие занесло к нам из космоса или подбросили, соблазнили этим червивым яблоком, пока мы отвернулись, а потом пошло-поехало. Писатель, конечно, имеет право выдумывать свои вселенные и альтернативные или не очень реальности, сделать из Иисуса суперзвезду, а из Дьявола – Мать Терезу, с другой стороны, если этот писатель при этом остаётся таким же убийственно-серьёзным, это не может не вызвать вопросы: «Утехи падали» кажутся Симмонсу не просто развлекательным чтивом, а реальным, очень важным исследованием на болезненные для человечества темы, где на самом деле все эти картонные злолеи - метафора дьявольских утех, обычное развлечение, игра в шахматы.

Вот только в этой партии у Симмонса оказался слишком серьёзный и очень жестокий противник - поэтому, несмотря на многостраничную защиту (такую ещё выстраивал в книге Сол Ласки), Симмонс всё равно получает и шах, и мат. Если плохо играешь в шахматы, лучше выбирать соперника попроще.