4 Всплывают в памяти какие-то моменты

Согласитесь, когда вы читаете письмо от лучшего друга, где-то в подсознании звучит его голос, вторящий беззвучным строчкам. Так и с книгами — беря в руки произведение известного музыканта Андрея Макаревича, с первого же предложения за текстом слышим его голос. «Сам овца» — это биографические заметки о прошлом автора. Повествование состоит из случаев из жизни и связанных с ними размышлений на различные темы.

Макаревич говорит о времени, о возрастах, о жизни. А потом — плавно переходит к историям о домовом, лешем и прочих таинственных существах.

Это были жители близкого нам параллельного мира — мира эльфов, троллей и домовых, и, видимо, на этом отрезке жизни мне было дозволено иногда видеть их и слышать их голоса.

И толика веры в сверхъестественное сохранилась на всю жизнь. Запомните на всякий случай:

Я заметил, что гости, как кошки, безошибочно выбирают энергетически правильные места. Если хотите узнать, где у вас в доме хорошо, пустите в него много гостей, дайте им выпить и посмотрите, как они расположатся.

Конечно, не прошла мимо и тема поколений, автор размышляет и том, почему зачастую старики вспоминают прошлое - каким бы оно ни было - с теплом, ругаясь на новые реалии.

Страшно, когда человек, не желая осознавать своей неспособности угнаться за Временем, выносит приговор Времени, а не себе. Хотя винить не стоит ни Время, ни себя.

Рассказы о событиях жизни взрослой перемежаются воспоминаниями из детства. Интересно узнавать (или вспоминать вместе с автором), какие тогда были игрушки, как развлекалась во дворах детвора и что коллекционировали. А тем, кто любит мастерить что-либо, между прочим подсказывают, как можно сделать самокат своими руками!

Но все не заканчивается пересказом событий. То и дело, автор, подхватив нас на крючок какого-то происшествия, продолжает развивать возникшую в тот момент мысль, переходя от жизни к истории эволюции, исследованиям в музыке и фан-культуре. Очень интересно слушать (читать, конечно же) о зарождении рок-н-ролла в СССР и о том, как эту музыку воспринимали, что она значила для людей и какое влияние оказывала, как вдохновляла молодежь.

То, что творилось в зале, описать трудно. Сейчас уже всем известно, как следует тащиться под модную группу, чтобы выглядеть при этом достойно, – все насмотрелись видео и весьма похоже имитируют телодвижения западных рок-н-ролльных фанов, включая «козу», зажигалки и эдакое мотание воздетыми руками во время медленных песен. То, что происходило тогда, шло изнутри у каждого и сливалось в бешеный единый порыв.

Страна, подхваченная ветром свободы и вдохновленная крохами мелодий битлов, сходила с ума по музыке, забывая обо всем материальном.

Я не тоскую по тем временам, но вот этого состояния коллективного просветления мне очень жаль.

Группы и исполнители появлялись в огромных количествах, среди множества музыкантов-самоучек несомненно выделялись таланты, своего рода местные легенды.

Москва была полна виртуозов-одиночек, полупризнанных гениев соцандерграунда, а групп оставалось меньше и меньше.

Автор рассказывает о людях, окружавших его, об их роли в развитии «Машины времени», о том, как группа росла и развивалась, переживая и взлеты, и падения.

Макаревич тонко чувствует звучание слов, не даром книга начинается с размышлений о детском восприятии фраз и песен. О странных новых смыслах, рожденных сознанием, неразобравшимся в истинном сочетании слов.

И очень жаль, что с годами наше ухо теряет способность различать эти волшебные вещи в потоке общепонятных банальностей.

Неплохой итоговой характеристикой становится озвученная в послесловии Юзом Алешковским сокровенная мысль любого читателя:

Для меня лично самая верная примета захватывающе интересной книги – мысль, точней говоря, почти невыносимое чувство неизбежности потери и того, что чем быстрей я книгу эту проглатываю, тем тоскливей будет миг расставания с нею…