4

Теплая книга, больше похожая на притчу. Здравница в глухом лесу, в которую успели приехать на летнюю смену далеко не все дети, оказывается в первые же дни в зоне немецкой оккупации. Двое стариков и несколько разных, очень разных детей выживают в лесу вдали от сожженных деревень и разрушенных городов.

Книга малоправдоподобна. Местность явно русская, никаких признаков, что это другая республика СССР нет, а здравница на самой границе. Немцы появляются всего один раз, достаточно карикатурны, малость плакатны. Дети острые, со своими углами, иногда не слишком жизненные.

Но если принимать все за притчу об оставленных своих, все становится другим. И одиночество в лесу, и колебания куда идти, и помощь партизан – все уже воспринимается иначе, на метафорическом уровне.

Автор, судя по введению, была интересным человеком. Собирала фольклор, выступала в 30-х в детских передачах на радио. В 1914 году случайно встретила Горького в театре и не узнала его. Работала с Крупской. Книга сама по себе от этого не становится ни хуже, ни лучше, но играет новыми красками. Жаль, что вышла в печать только первая часть – вторую автор из-за смерти дописать не успела.

Удался больше всего автору образ ленинградской девочки. «Принцесса», слегка надменная, с самомнением, она все это отбрасывает в трудную минуту, когда нужно помогать маленьким. Интересен и тот факт, что она первая вспоминает о затемнении, которое ей уже знакомо по советско-финской войне 1939 (я как-то не задумывался как та война отразилась на жизни Ленинграда).

Много в книге символов, советского дискурса даже. Культ детей, само представление о том, что именно дети - хозяева жизни. Немца раздражают портреты Ленина, Кирова и неназванного маршала (как пить дать подразумевался Ворошилов). Сам пейзаж - это колхозы и МТС. Столь уютный и спокойный мир для детей по версии автора.