5 Слово стало мясом

С романами, написанными как интертекст, я уже успел познакомиться - первый мой опыт в этом жанре это абсолютно блестящий Энциклопедический словарь культуры XX века Вадима Руднева , чье первое издание, в свое время, позволило мне понять вообще культуру ХХ века. И сейчас я продолжаю горячо рекомендовать эту работу. В словаре Руднева есть упоминание и Хазарского словаря Павича, причем автор не скрывает, что подход Павича позже использовал и он. И вот теперь, стало быть, добрался до первоисточника.
Книга позиционируется как интертекст, который можно читать как хочешь - но в этом подходе, при ряде плюсов, есть и некоторая доля яда. Да, если читать "по ссылкам" а не "от статьи к статье подряд" картина в голове будет куда целостнее (хотя она и так получается достаточно целостная), но Павич не был бы Павичем, если б не заложил в свое повествование ряд бомб. Но о них позже. Что отличает данную книгу?
1. Блестящий, очень образный язык. Метафоры Павича это абсолютно отдельная история - на мой вкус это самый лучший автор метафор и нелинейных сопоставлений из прочитанных. Образность языка заслуживает твердых 10 баллов из 10, и я не преувеличиваю. Книгу можно открыть на любой странице, и прочитать (сейчас открыл и прочитал при вас):

Пробуждаясь в смерть, Бранкович приподнялся на одной руке

... прошиб пот, и две струи его завязались у него на шее узлом

Однажды в комнате с рассохшимся полом, который кусал босые ноги, он впервые услышал о нападках на них.

— Один из верных путей в истинное будущее (ведь есть и ложное будущее) — это идти в том направлении, в котором растет твой страх.

Мысли при соприкосновении со словами точно так же быстро гаснут, как слова при соприкосновении с мыслями. Нам остается только то, что сможет пережить это взаимное убийство.

Жемчужины как бисер рассыпаны по всему роману, и эта образность, ее тонкость, конечно делает роман Павича чем-то из ряда вон выходящим. Роман стоит читать только ради этого.
2. Эклектика. Роман эклектичен, каждая статья написана в своем духе. Это может быть магический реализм, просто энциклопедическая статья или мини-история. Статьи разбросаны почти на тысячу лет, между предметами, явлениями, событиями, людьми и демонами, и самые поздние происходят почти в наше время. В результате стиль автора не надоедает, однако, и это важная часть - книгу почти невозможно становится читать нахрапом. С моим опытом чтения больше 50 страниц за раз было тяжеловато (что для меня фантастически мало) - надо было делать перерыв. Разумеется, если хочешь посмаковать статьи, а не проглотить весь роман не разжевывая - удовольствие от этого блюда приходит когда его жуешь, и чем больше жуешь, тем больше удовольствия;
3. Подсказки. Автор, не скупясь, разбросал явные и не очень подсказки, которые невнимательный читатель пробежит глазами, а внимательный - остановится. Их десятки и сотни, но их надо видеть. Приговоренные в конце своей статьи за убийство к смерти герой (вернее, героиня) - ок. Но если вернуться в самое начало статьи, и посмотреть на дату жизни - понимаешь, что автор приготовил ей что-то хитрее, и, видимо, мы о ней еще что-то услышим. И пр.
4. Политические аллюзии. Да, конечно, Хазария это, скорее, Югославия. Ближе к концу книги это чувствуется намного четче. Трагедия перенесена на 1000 лет назад, но все причины описаны очень конкретно и понятно. Отдельные статьи, посвященные устройству государства хазаров, объясняют как падение Хазарии, так и падение Югославии. Если отнестись к этому рассказу с переложением на новейшую историю - открываются намного более интересные аллюзии, чем от нарочито засушенного текста;
5. Тройки. Структура книги создана так, чтоб ее можно было объединять в тройки. Три книги с разными взглядами на один перекликающийся вопрос, общие персонажи (как принцесса Атех) с абсолютно разным содержанием, и разные персонажи с абсолютно одинаковым содержанием. Самая крупная тройка Аврам Бракнович - Юсуф Масуди - Самуэль Коэн. Их братья из современности - Исайло Сук - Муавия Абу-Кабир - Дорота Шульц. И, моя самая любимая, "сатанинская тройка" - Севаст Никон - Ябир ибн Акшани - Ефросиния Лукаревич (и да, вы не определите, какой сатана из какого ада только по именам).
Вне всякого сомнения автор составлял некую "таблицу сопоставления", и писал по заранее составленной схеме. Эта схематичность поначалу напрягала - три книги похожи друг на друга как отраженные в кривом зеркале, но потом я подумал - какого шайтана? Если это работает - почему мне не должно нравиться, что оно сделано так, чтоб это работало?
6. Бомбы. Судя по всему, автор заложил в книгу бомбочки, до которых очень-очень тяжело добраться. если читать словарь "по ссылкам", а не "от статье к статье". Самая главная бомба (и я не нашел упоминания о ней в других статьях, т.е. это может быть такая "секретная" обманка) - Хазарский горшок. И именно в этом хазарском горшке автор, похоже, и раскрывает свой замысел. Бездонный горшок - это чудо. Но разбитый бездонный горшок - это ли не настоящее чудо? Хазарский горшок, разбитый автором Хазарского словаря, в этот самый словарь и превратился. Убежден, что эта статья ключевая для понимания замысла романа, неслучайно автор ее спрятал достаточно хитро;
7. Аппендиксы. У романа нет начала - но вот сделать роман без конца автор не смог (да и не захотел). В конце-концов смерть такой-же герой романа - должен же быть какой-то катарсис? И он произошел - катарсис, на мой взгляд, абсолютно блестящий. Намеченный в самом начале книги (еще один референс к тому, что ничего в книге не сделано просто так), ровно через 293 года, снова в Цареграде, снова ловцы снов и снова сатанинская тройка. Ну и ключевой выбор - спасти жизнь себе или предмету (см. историю про Яйцо и Смычок).
8. Про мужскую и женскую версию даже говорить не хочу. Там серьезная аналитика со ссылками, но, поверьте, вчитаться в эти различия стоит, и попытаться найти ссылки на то, что не помечено как ссылки, но о чем упомянуто (см. линию про Адама, про мужские и женские иконы Ловцов снов, и пр.).
Итого: это сложный, безумно интересный и образный "роман-загадка". Я настоятельно советую его для вдумчивого читателя - только не проглатывать его за раз, а посидеть, посмаковать, обдумать и осмыслить.