2.5

Эту книгу я приобрела к Рождеству, чтобы провести рождественские каникулы вместе с Щелкунчиком и вновь вспомнить ту неповторимую гофмановскую атмосферу предпраздничной мистики. Дополнительно в этом сборнике шла сказка о принцессе Брамбилле, её я тоже решила прочесть, и это было ошибкой.
"Щелкунчик" - это произведение, которое, на мой взгляд, можно смело отнести к той литературе, которая будет актуальна и понятна всегда. Таков и балет Чайковского по мотивам этой сказки; таков и сам дух праздника, который Гофман отлично смог передать в истории Дроссельмейера, Мари и Щелкунчика. Новый год - это переходный этап, цикл обновления, коему присуще чувство ожидания чего-то выходящего за рамки обыденности. При этом Новый Год и Рождество, близко расположенные друг другу, во многом совпадают, взаимодополняют друг друга и ощущаются схожим образом. Через своих персонажей и события, происходящие с ними, Гофман сумел передать этот феномен календарно-религиозных праздников, таким образом "Щелкунчик" оказался навечно с ними связан, и дело вовсе не в том, что сюжет сказки разворачивается под Рождество. Тут есть мотив хтонического зла и хаоса (Мышильда и её сын), сокрушаемого силами добра, причём Щелкунчик выступает тут как спаситель, который прежде был и сам повержен; интересна игра образами Дроссельмейера и Щелкунчика - существует фрейдовское толкование этой сказки, в котором они выступают как один персонаж, то есть в конечном счёте Щелкунчик - это альтер эго самого Дроссельмейра, и именно в него оказывается влюблена Мари; я всегда ощущала главный посыл сказки именно таковым, так что это толкование мне близко. Как всегда, у Гофмана тут присутствует двухуровневость повествования: дневной, упорядоченный мир, лишённый сверхъествественного и ночной мир, который является основанием существования вообще, и в котором происходит постоянная борьба за сохранение основ мироздания. Если рушится второй мир, то он подрывает и первый. Однако о существовании тайного мира подозревают только наделённые особой мистической интуицией персонажи. Я думаю, под влиянием именно такой интуиции Гофман и писал это произведение, поэтому оно и получилось таким чувственным и находящим отклик у каждого поколения читателей. Правда, мне совсем не нравится описание волшебного мира, в который попадает Мари после победы над мышиной ратью. Тут уже чисто гофмановское барочное нагромождение образов, тяжеловесное и безвкусное описание. И с этого момента можно перейти к мыслям насчёт сказки о принцессе Брамбилле.
Сложно себе представить более неудачное художественное произведение. Это больше похоже на беспорядочное скопление размышлений автора на совершенно разные темы: от итальянской комедии до философии Фихте, приправленное его вышеупомянутым тяжёлым барочным стилем и своеобразной иронией. Это абсолютный поток сознания и импровизация с вкраплениями личных впечатлений от чего бы то ни было, насмешек над новомодным немецким идеализмом и литературных аллюзий. Произведение похоже на огромное и пёстрое лоскутное одеяло, причём ни в одном месте узор не сходится в цельную картину. Сюжет всё запутывается и запутывается, а развязки просто нет, ни в конце, ни в начале. Повсюду - только лишь карнавальное неистовство, но мысль всё же приходит к тому, что любая беспорядочность должна рано или поздно разрешиться, каждое потерянное "я" необходимо снимет маску и найдёт само себя, мир обретёт целостность. Несмотря на проблески здравого смысла и интересных размышлений, всё же, на мой вкус, произведение совершенно не удалось Гофману, особенно если сравнивать его с тем, что я уже читала у этого автора. Забыть эту сказку как страшный сон будет несложно - потому что и запоминать-то нечего, памяти просто не за что зацепиться в этом водовороте безумия.