4 Учись не бояться чудищ

Женщины Хоклайн ругались часто. Этому они научились у своего отца, который с языком обращался очень вольно и потому в Гарварде даже несколько прославился.

Некоторые вещи существуют сами по себе, никак не связанные с остальными вокруг, как грамматика и арифметика в начальной школе - сколько ни напрягай мозговой извилины, связи между ними не уловишь. На начальном этапе так со всем, а мир полон обрывков и обломков, дрейфующих в житейском море без руля и ветрил. 

Ты растёшь, узнаешь новое, протягиваешь нити - вещи соединяются  в пары, группы, заплетаются в узоры, иногда сложные, чаще примитивные, но в этом нет ничего страшного, даже просто связать две нитки в ткани мироздания , уже огромное счастье. Каждый делает это по-своему: один сажает деревья, возвращая  миру кусочки эдемского сада; другой строит дома и земля после него не так безвидна и пуста; третий растит детей - протягивает нити из прошлого в будущее. Я читаю, то и дело натыкаясь в разных книгах у разных авторов на знакомые имена и названия, литература для меня не лабиринт или катакомбы, а  дом, в котором... 

С именем Бротиган знакома лет двадцать, со времен "Сердец в Атлантиде" Кинга, так, по имени любимого писателя, назвал себя  главный герой первой части романа. Кинг литературоцентричен в сути и величайший просветитель масс, и уже за это одно достоин быть взятым живым на небеса. Но теперь речь не о нем, А о Ричарде Бротигане, которого  стала мечтать прочесть сразу после кингова романа, да где ж было искать, и русского перевода, верно, нет, а если и есть, может это не такой автор, который мне понравится -  вдруг не смогу принять, как вышло с Голдингом, и лучше не искать, а то найдёшь, да не тем окажется.

Спустя двадцать лет другой герой Кинга будет читать"Радугу тяготения" Пинчона, и я вспомню, что давно о ней мечтала, и возьму, и узнаю, что главный переводчик Пинчона на русский Максим Немцов, и что он, кроме того,  перевёл много книг Ричарда Бротигана, а значит я на тропе, пришло время, круг замкнулся, ниточки связались, читаю "Чудище Хоклайнов". Ах, что за диво  дивное. Это ни на что, виденное прежде, не похоже. Это похоже на все: Марк Твен и О Генри, просолённые  Элмором Леонардом и хорошо выдубленные в лимерическом сюре. Пересказывать сюжет бессмысленно, да Бротиган и не писал настолько объёмных вещей, чтобы не одолеть за пару часов, а удовольствия, читая,  получаешь тонну  потому лучше знакомиться с ним непосредственно. 

Ну, кроме посредничества переводчика, который - возвращаясь к теме своей для каждого миссии,  избавляет человечество о проклятия Вавилонской башни. Немцов делает это отменно, отдельная благодарность за слово, в русском ненормативном обозначающее половой акт и не имеющее у нас адекватного по степени эмоциональности эквивалента, да, я о "е.аться", говорю без тени сарказма, в некоторых отношениях мы до сих пор остались тем СССР, в котором секса нет, пользуясь для вербализации англоподобным "трахаться" или прифранцуженным "заниматься любовью" и едва не падая в обморок от слова на букву "е". Мы стыдимся  своего языка и в итоге оббираем, обкрадываем себя самих. А он не чудище обло, озорно, стозевно и лаяй, наш родной язык.  Иной раз миссия переводчика ещё и в том, чтобы снимать проклятие Вавилонской башни в отношении своего языка.