3

От сказок старого Вильнюса в четвертой части остались только сказки. О том, что все эти истории имели место именно в той же загадочной и волшебной столице Литвы напоминают только изредка появляющиеся названия улиц, по которым гуляют герои рассказов. При всех прочих условиях все это могло происходить в любом городе, потому реальность в этот раз окончательно и бесповоротно уступила место Другой Стороне.

Здесь теперь обитают герои с загадочной волшебной силой, ангелы смерти и мистические контрабандисты. Реальные же люди все больше тонут мире своих сновидений или поглощаются густыми магическими туманами. Складывается ощущение, что из живых людей остались только тетки, которые находятся в глубочайшем кризисе, нелюбящие самих себя и абсолютно не представляющие что делать с этой своей жизнью дальше. И для контраста в качестве спасителей появляется некий волшебник, очаровательный красавчик с коробкой конфет или предложением о работе, и пусть он хоть ангел смерти, хоть волшебный предприниматель, избежать спасения не удастся совсем. Даже для того, чтобы оторвать пятую точку от дивана свои силы прикладывать не нужно – первый шаг к новой жизни в этом волшебном городе сделают за тебя, главное отчаяться до нужной степени.

Помимо историй про магов, много-много разных и важных сведений, подучаемых во снах и мистический дождь, здесь есть, например, сказка про колдунью. И пусть можно попытаться списать дырявую пластиковую жабу на фантазии маленькой девочки, но желание то отдать заколдованную конфету подруге, чтобы удовлетворить свое любопытство, никто никуда не девал. В общем, странная какая-то история вышла, не добрая что ли, совсем не похожая на теплое и ласковое волшебство, которое дарил славный город Вильнюс раньше.

Больше всего запомнились две истории, про засыпающие на зиму деревья и про старую советскую пекарню, уже не существующую сейчас, но пирожки из которой рассеянный профессор до сих пор успешно достает. Все-таки волшебство пирожков со вкусом детства сильнее любых коддунств и чародейств. И именно такой магии оказалось теперь катастрофически мало, хорошо что хоть вообще еще существует, значит есть для меня надежда, что она еще вернется на улицы этого старого города.