2 Экспертиза в любви?

В середине 70-х годов на сельском клубе появляется объявление:
"Лекция "Виды любви". Показ слайдов."
На лекцию приходит вся деревня.
На трибуну выходит лектор и начинает:
Первый вид любви - это любовь мужчины и женщины.
Народ: Слайды! Слайды!
Лектор: Слайды будут позже. Второй вид любви - это любовь мужчины и мужчины.
Народ: Слайды! Слайды!
Лектор: Слайды будут позже. Третий вид любви - это любовь женщины и женщины.
Народ: Слайды! Слайды!

Лектор: Четвёртый вид любви - это любовь к Родине. Теперь - слайды! (с)

Есть такие темы, о которых как ни напиши - всё равно выходит как-то тяжеловесно. Такое ощущение осталось и от прочтения эссе Паскаля Брюкнера. Автор препарирует любовь, разглядывая под микроскопом новейшие образцы дней наших и запылённые - давно минувших. Претендуя на научность, текст изобилует цитатами (грозя трансформироваться в сборник афоризмов), пространными рассуждениями о природе любви раньше и сегодня, о подходах к флирту, о признаниях, расставаниях, верности и адюльтере, семейственности и свободе. Саму книгу тоже хочется растащить на цитаты, однако лёгкости в её освоении это совсем не прибавляет.

С точки зрения социологии подход интересен тем, что вышеуказанные вопросы, поднимаемые автором, предстают перед нами в призме разных эпох, преломляя современные проблемы под порой неожиданными углами. Так, рассуждая на одну из злободневных тем - сексуальных домогательствах и реакции на них в форме максимальной «сексуальной корректности» - Брюкнер предлагает своеобразный «рецепт» сосуществования выражения симпатии и новых, максимально удалённых от «харрасмента» (прости, русский язык!) норм поведения. Лучше всего с таким положением дел справляются европейцы, считает он:

В то время как в Соединенных Штатах сосуществование полов, кажется, постоянно чревато взрывом, Европу спасает от этой беды старинная культура галантности. Этот этикет, возможно, унаследованный от «эротики трубадуров» (Рене Нелли), в которой рыцаря с его дамой связывал ритуал преданности и повиновения, служит внедрению аристократических манер в среду демократической уравниловки. Это не только пропедевтика ухаживания, но и способ преобразить грубое желание во внимание и деликатность, цивилизовать его, очистить от непристойности. Куртуазная культура воспитывает качества, объединяющие оба пола: умение вести беседу, общительность, остроумие, которые придают глубину и живость разговору.

Старый советский анекдот взят эпиграфом не зря. В эссе Брюкнера есть место и любви к религии, и политизированной любви, и использовании этого чувства в маркетинге и прочих видах манипуляций, когда в наши постели со своими директивами лезут и священнослужители, и коммунисты, и продавцы презервативов.

Может, это выглядит чересчур категорично, но читателю из страны постсоветского пространства немного странно узнавать о том, какой сдвиг произошёл в ментальности людей на Западе в плане «отношения к отношениям». Как можно поставить личную свободу, независимость выше романтических чувств? - это до сих пор сложно объяснить среднестатистической Гале.

В странах, где процветает мизогиния, насаждаются «традиционные ценности», ограничивается право на аборт, а стеклянный потолок имеет толщину в несколько условных метров, самореализация для женщины отходит на второй, третий, четвертый план, пока не скрывается за горой посуды и нестиранных носков. Галя не поймёт, какова тяжесть «бремени свободы любви», которое взваливают на себя люди после сексуальной революции 60-х. Застряв в дремучем патриархате, где феминистка хуже проститутки, а неплатёж алиментов - повод для мужской гордости, она, пожалуй, не скоро придёт к этой проблеме. Но такова уж особенность «догоняющего развития», что отдельные места эссе читаются как футуристический блокбастер.

В мире наступившего постмодерна, где

чувствовать себя нещадно эксплуатируемым объектом сексуальных отношений - несчастье, но наряду с ним бывает и другое несчастье: когда нас никто не ждет и не желает,

живётся действительно непросто. Любовь сегодня (и Брюкнер это отлично демонстрирует) - это разобранный пазл, где каждый волен собрать собственную картинку счастья. Главное в этом процессе - не оказаться Каем (двумя Каями?), безнадёжно из раза в раз складывающим(и) слово «вечность» из неподходящих букв.