4 Я думаю о эпохе, разлагающейся у меня на глазах.

Это произведение оказалось в списке на прочтение после того, как о ней вскользь упомянул Андрей Михайлович Ранчин. Всё оно благоухает аллегориями, видно, что Георгий Иванов привык самовыражаться с помощью поэзии, которую он вполне умело вплел в прозаическое повествование. Примечательно, что во время прочтения, я подумала: "Такая образность...чем-то напоминает Набокова". А оказывается они были злющими врагами и, на мой взгляд, В.В. Набоков написал рецензию не произведению, а его автору, так как питал к нему просто необузданную неприязнь.

Каждый, как атом в ядро, заключен в непроницаемую броню одиночества.

Паутина мыслей главного героя - одинокого, забытого и отчаянно нуждающегося в любви и, может быть, собеседнике, порой ставила меня в тупик, но чаще всего вовлекала в его мир. И то, что он видел, и то, что он чувствовал вызывает целую гамму эмоций. Отвращение - возможно. Сочувствие - вероятно. Жалость - наверняка. Только не произносите это слово, жалость, именно этого не хотел главный герой.

Нельзя представить тетрадку стихов, перелистав которую современный человек смахнет проступившие сами собой слезы и посмотрит на небо, вот на такое же вечернее небо, с щемящей надеждой. Невозможно. Так невозможно, что не верится, что когда-то было возможным.

О том ли времени писал Георгий Иванов? Порой казалось, что те же чувства может испытывать любой из нас, пуститься в подобные размышления.

Этот день, этот час, эта ускользающая минута. Тысячи таких же дней и минут, одинаковых, неповторимых. Этот перистый парижский закат, тускнеющий у меня на глазах. Тысячи таких же закатов, над современностью, над будущим, над погибшими веками. Тысячи глаз, глядящих с той же надеждой в ту же сияющую пустоту. Вечный вздох мировой прелести: я отцветаю, я гасну, меня больше нет.