5 По странам и континентам

Раньше разного рода очерки и заметки путешествий, травелоги, говоря, по-нынешнему, представляли интерес для публики с точки зрения страноведения. Народ вел оседлый, более прогрессивный с точки зрения формационного подхода образ жизни. Нынче поездкой за границу мало кого удивишь, все одичали, стали вести кочевой образ жизни, поэтому на первый план вышел другой аспект – личные впечатления.
«Лучшее в заграничных путешествиях – наши люди, осуществляющие в этих поездках свои мечты».

Какого рода мечты удалось воплотить в жизнь Валерию Попову можно узнать из этой компилятивной, составленной по итогам многолетних поездок, книге странствий.

Первая и самая обычная мечта – посмотреть «а как у них?».

В общем, по-разному.

Бодрый, яркий, грибной Лондон сменяется Венецией, где петербуржцу и смотреть-то не на что, хуже Обводного канала.

Кладбище в Ницце, где лежат родные русские кости, вверенные бомжу-«эрудиту», и, в какой-то степени, по совместительству еще и критику:

«Что же вы, Валерий Георгиевич?! – вдруг строго произнес он. – Я так на вас надеялся – но вы как-то сникли. Что вы написали за последнее время? «Горящий рукав». И только. Простите, разочарован».

Германия, где немецкий порядок поставлен на службу человеку до такой степени, что жить становится невмоготу не то от людской порядочности, не то от того, что подобным качеством приходится обзавестись самому. Америка – страна енотов, скунсов, автомобильных пробок, Бродвея и безостановочного человеческого бега. Грузия все также, как и во времена Стейнбека, полна потрясающими грузинами.

В родных местах тоже хорошо: Казань навевает воспоминания, а в Сочи прекрасен и вечер, и ветер, вино и деревья – все, кроме самого автора, прикорнувшего в несколько расслабленном состоянии на скамеечке. Плавание по Ладоге и вовсе незабываемо.

Другая мечта – повидать своих, тех, кто уехал, и по-разному устроился в далекой заграничной жизни. Писатели, поэты, журналисты и публицисты, которых судьба и неумолимый ход истории, совпавший с личными амбициями, разбросал по миру. Вот Довлатов, от которого осталась дымка воспоминаний да остывающий радиоочаг. Ехал Попов к нему, а тот не дождался, эмигрировал дальше на тот свет, подустав уже от американской жизни. Но ничего, оттуда уже ехать некуда. Бродский, без пяти минут миллионщик, добрый к тем, кто приехал и уехал, и жесткий к конкурентам-эмигрантам. Вайль и Генис, Тру-ля-ля и Тра-ля-ля свободного американского вещания. А там, дальше, другие менее знакомые публике, но от того не менее родные автору люди.

Проехаться по странам и континентам всегда неплохо, даже лежа с книжкой на диване. А уж когда попутчик попадается веселый да приметливый… В компании с Валерием Поповым время летит незаметно.

Книжная база