5

Пикантная завязка произведения: к главному герою обращается за помощью бывший сокурсник, Марк Меллери, ведущий курсы аутотренинга, и просит разобраться с проблемой, игнорируя собственную методику, которая в какой-то степени могла бы помочь. Для бывшего детектива Гурни просьба о помощи не только тренировка собственных способностей и интригующая головоломка (кто-то сперва написал письмо о том, что угадает загаданное Меллери число, а потом и вовсе начал забрасывать потерпевшего стихотворными угрозами), но и попытка бегства от собственного прошлого и проблемы в семье, первично вызванные собственною совестью. Потому что с женой, на мой взгляд, Гурни очень повезло, а он не ценит свою Мадлен(. Зато, по законам жанра, у него есть необычное хобби) Хорошо хоть не алкоголик, и вне общения с любимой женой проявляет чудеса эмпатии и наблюдательности, а чтобы читатели в нём не заподозрили Мартина Сью даже совершает к кульминации роковую ошибку. Наблюдать за противостоянием полицейских и маньяка было увлекательно, так как стихотворные письма - верхушка айсберга в изобретательстве убийцы. Последние строки романа понравились и следующие цитаты:

Усталость была призмой, через которую он обычно видел всю свою жизнь как череду неудач, и тем тяжелее были эти неудачи, чем громче были похвалы за профессиональные заслуги. Он знал, что это просто состояние ума, которое пройдет, но чувство провала не отпускало его

Он задумался, почему так получается. Быть может, если изменения происходят постепенно, мозг их не регистрирует, пока они не достигают критического размера. А возможно, причина лежит глубже.

Означает ли это, что мы всегда видим знакомые вещи в значительной мере такими, какими они были когда-то? Что мы застряли в прошлом не из-за ностальгии и не оттого что выдаем желаемое за действительное, а из-за какого-то замыкания в нейронных сетях, обрабатывающих информацию? Если то, что человек якобы «видит», состоит отчасти из оптических сигналов, а отчасти из памяти, а то, что он «воспринимает» в любой отдельный момент, — смесь свежих и старых впечатлений, то у выражения «застрять в прошлом» появляется новый смысл. Настоящее, таким образом, постоянно подвергается тирании прошлого, которое подсовывает устаревшую информацию под видом новых сенсорных впечатлений. Разве это не относится к серийному убийце, ведомому старой детской травмой? Насколько искажено его восприятие действительности?