3

Что бы ни писала Антония Байетт, в каком жанре ни работала бы, в центре ее метода всегда стоят кропотливые описания вещного мира. Наиболее удачно ей удалось передать атмосферу эпохи через произведения искусства художников, скульпторов и игрушечных мастеров в "Детской книге". Произведения, по большей части, в реальности не существовавшие, но имеющие свои прототипы. Изящное искусство прерафаэлитов оживало и мерцало всеми гранями причудливых красок на страницах этого романа. Я, неравнодушная к викторианской эпохе и творениям кружка Россетти и Морриса, с удовольствием погружалась в мир изящных и диковинных вещиц, вдохновленных английскими фольклором и природой. Мне кажется, Байетт в этой книге достигла пика своей творческой формы.

Но вот прочитан сборник сказок (а скорее, фантастических рассказов) "Чудеса и фантазии", и я чувствую странную перегруженность материала разнообразной визуальной информацией. Конечно, важно представлять себе то, о чем читаешь. Но должна ли книга превращаться в кино в голове? Признаться, не уверена. Не это я считаю признаком высокой литературы. Но Байетт осталась верна себе: вкрапляя в повседневность элементы сказочного, волшебного, а порою отталкивающего, более всего она заботится о материальной составляющей. Она описывает странные, красивые, причудливые вещицы, которые видишь, осязаешь и которые нескончаемой вереницей проходят перед нашим внутренним взором.

Особенно Байетт любит материалы: стекло, камень. В рассказе, главной темой которого стала плотская любовь женщины и джинна ("Джинн из бутылки соловьиный глаз"), кажется, основное, что доставило удовольствие автору - описание той самой бутылки, в которой водился джинн: "...у него как раз такой вот спиралевидный рисунок из неярких голубых и белых полосок или еще иногда красных, по-моему". Впрочем, нравится Байетт и описывать странный облик волшебных существ: горячую кожу джинна; ромбовидную, смугло-чешуйчатую кожу женщины-змеи из рассказа "Ламия в Севеннах"; ледяную корку, покрывающую белоснежное тело женщины-ледовицы ("Холод и зной") или же наросты из полудрагоценных камней на коже Каменной женщины из одноименного рассказа.

Не все, описываемое Байетт, прекрасно, зачастую речь идет об омерзительных созданиях или существах, как, скажем, гигантские черви-людоеды из рассказа "Лесная тварь". Такими вот сказочками только детей пугать. Жили-были две девочки, во время войны их сослали в эвакуацию в чертову глушь. Однажды девочки пошли гулять, а за ними увязалась третья. И вот в чаще они набрели на червя-гиганта, который эту третью ничтоже сумняшеся и слопал. Потом девочки вырастают и возвращаются на место преступления. Что с ними станет - загадка, финал остается открытым.

Некоторые рассказы, как это водится, мне понравились больше, другие - меньше, но от всего в сухом остатке осталось чувство какого-то тягостного недоумения. Вся эта причудливость, все это копошение прекрасного и безобразного, перетекание из одного состояние в другое, описанные так ярко и насыщенно, отдают чем-то болезненным. И если раньше меня это не отталкивало (я говорю о романах Байетт), то в малой форме дало почувствовать всю вымороченность склизких миров, открывающихся нам под этой обложкой. И я не уверена, что этот морок - мой.