4.5

Самый грустный - и, может быть, самый совершенный - роман Вулф. Я когда-то писала: читая Вулф, трудно поверить, что эта женщина скоро набьет карманы пальто булыжниками и бросится в реку - столько в ее книгах скромной и в то же время ликующей красоты, какая, кажется, открывается только познавшим гармонию людям. И в "Миссис Деллоуэй" над несчастным Септимусом и стареющей Клариссой - головокружительный весенний день, ласточки в синем небе, пение веселой нищенки; и в "Волнах" - хотя сердце за всех них сжимается, особенно за Роду - у них есть хотя бы память о волшебстве детства, когда даже и первые любовные мучения прекрасны и сливаются с золотом рассвета, с ослепительностью свежевыбеленной стены, с лепестками роз, с тем, что проще и выше; и в "Комнате Джейкоба" трагический финал не перечеркивает этой красоты.

"На маяк" говорит о другом: о том, как эта красота хрупка; и о том, что ее недостаточно для спасения, вопреки расхожей (и криво понятой) цитате из Достоевского. Мир полон красоты, но она не способна победить несчастья и несправедливости, перед которыми опускаются руки даже у миссис Рэмзи, мастерицы все улаживать; и она никого - включая ту же миссис Рэмзи - не защитит от смерти. У Иссы, кажется, есть хайку: весь наш мир - любование весенними цветами над адской бездной. Я о Вулф всегда как-то невольно мыслю в терминах японской эстетики, и вот именно здесь особо ощутима та самая моно-но аварэ, пронзительная прелесть вещей, которая потому и вызывает в нас такой отклик, что мы понимаем: она преходяща. Я знаю, что на момент написания этого романа Вирджинии оставалось жить еще почти пятнадцать лет, и что непосредственно за ним последовал живой, игривый и радостный "Орландо" - но не знала бы, подумала бы: это предсмертная вещь. Столько здесь этой тихой печали и какой-то жизненной умудренности: даже "положительный", вроде бы, финал - не гремучее торжество, не триумф, а медленный и осторожный приход к взаимопониманию, завершение долгого пути, после которого можно наконец выдохнуть. (Это еще и одно из самых психологически тонких ее произведений). А красота? Красота - утешение, и опора для памяти; красота, возможно, как-то непосредственно связана с памятью; и неслучайно Лили заканчивает свою картину лишь десять лет спустя, и неслучайно только после этого история заканчивается, узел развязывается.

А потерянную брошку Минты так и не нашли.