Больше рецензий

bastanall

Эксперт

Литературный диктатор

26 ноября 2017 г. 01:27

960

5 Моэмия

moem1
Как по книге можно судить о личных предпочтениях её автора, так и по моему отзыву на прочитанное скорее можно судить обо мне, нежели о прочитанном. Поэтому считаю своим долгом предупредить, что нижеследующий текст может быть чем угодно — только не рецензией. Я решила назвать это «Моэмия» (:

После первого моэмовского сборника рассказов, прочитанного мной ( «Шесть рассказов, написанных от первого лица» , весна 2013 года), я буквально влюбилась в этого писателя. Он стал вторым человеком, которым я бессовестно восхищалась направо и налево, — и восхищаюсь до сих пор. Когда читала его биографию (серия ЖЗЛ, Александр Ливергант — «Сомерсет Моэм» , весна 2016 года), часто хотела стать похожей на него. Но то — биография, написанная посторонним, а личные заметки — дело совсем иное: только читая «Подводя итоги», я поняла, что Моэм понравился мне не потому, что он такой уж великий писатель, а потому, что я и так во многом на него похожа. Каждую вторую главу я невольно кивала, когда Моэм озвучивал те же мысли, что многие годы вертелись у меня в голове, каждую пятую — бросалась выписывать в блокнотик очередную цитату, очередную умную мысль, не без некоторого тщеславия полагая, что и сама дошла бы до неё со временем.

Книгу бесполезно читать, если ничего не знаешь о жизни Моэма (Ливергант в помощь) или же не читал ни одного из его рассказов. Зато в противоположность этому после «Итогов» легко даётся «Бремя страстей человеческих» (писатель будто повторяет собственный путь, но с высоты опыта, более зрело и осторожно) и большинство пьес Моэма.
Кстати говоря, была в лёгком шоке, когда поняла, что Моэм, часто упоминая свой роман «О человеческом рабстве» (названный так в честь четвёртой части «Этики» Спинозы), имеет в виду не что иное, как «Of Human Bondage» — то есть «Бремя страстей человеческих». И хоть бы кто намекнул! Впрочем, и я хороша: что мне стоило поинтересоваться происхождением заглавия?
В целом, бумажному изданию катастрофически не хватает примечаний. Да и к переводчику много вопросов. Сдаётся мне, он настолько проникся рассуждениями Моэма о стиле, что иногда его перевод утрачивал связь с реальностью. Редко — но всё же достаточно, чтобы было о чём грустить.

А вот о стиле Моэм действительно пишет продуманно, увлекательно, выше всяких похвал — как тут не увлечься? Моэм со знанием дела — и не скажешь, что самоучка, — рассматривает писательство, разновидности, качества и характерные черты авторского стиля, уверенно оперирует примерами, про 15% из которых я даже не слышала и только 5% — хоть что-то читала. Разумеется, в первую очередь он подразумевает английский язык, но это вовсе не значит, что нельзя приложить те же самые суждения к русскому языку. И что интересно — даже переводной Моэм вполне соответствует моэмовским постулатам о стиле (не такие уж и плохие всё же у него переводчики).
Помню, читала у Барнса в «Попугае Флобера» про то, как мсье Флобер старался по возможности вынести себя-автора за пределы текста, чтобы сквозь текст «не просвечивало нижнее бельё», как он желал быть максимально объективным, хотя и понимал всю свою субъективность. Правда, книг самого Флобера я не читала (личная переписка не в счёт), зато читала Моэма, и читала много, — именно Моэму, на мой взгляд, лучше, чем кому бы то ни было, удалось выйти за пределы текста, хотя он вовсе к этому не стремился.

«Ясность, простота, благозвучие»

— вот и весь секрет. Да и то, следует признать, что среди прочего Моэм учился и у Флобера — а он, как мы уже знаем, хороший ученик.
В итоге, треть книги окажется увлекательной для тех, кто пишет или учится писать, разрабатывает свой стиль. Остальным эта треть может показаться смертельно скучной.

Да, книгу условно можно разделить на три темы. Первую треть Моэм рассуждает про литературу в целом, про писательство и развитие личности, про собственное становление. Вторую треть — про пьесы, романы и рассказы. В центре внимания — театр и драматургия, здесь воспрянут духом читатели, их обожающие. Эти главы стоит прочитать и тем, кто мечтает написать пьесу, — в них можно приобщиться к бесценному чужому опыту (: Впрочем, будет интересно и поклонникам повествовательного таланта Моэма. Наконец, последняя треть — про философскую систему воззрений Моэма. Причём, всё довольно серьёзно: Моэм много времени провёл за штудированием философских трудов, подумывал сдать экзамен и даже собирался оформить свои размышления в отдельную книгу. Дальше штудий дело не пошло, поэтому все мысли по этому поводу Моэм изложил в качестве последнего раздела своей подводящей итоги книги. Опять же, тем, кто не интересуется философией в целом и мнением Моэма в частности, может быть смертельно скучно.
Мне понравились все три раздела, каждый по-своему.

Часто ловила себя на том, что мы с Моэмом о многих вещах судим одинаково. Взять к примеру театр — мы пришли к нему разными путями, но в итоге поняли одно и то же:

Актёры — очень интересный народ. И писатель, если он искренен, должен признать, что у него есть с ними некоторое сходство: подобно им, он являет собой сочетание несочетаемых свойств. Актёр — это все персонажи, которых он может сыграть; писатель — все персонажи, которым он может дать жизнь. Оба воспроизводят чувства, которых — по крайней мере в данную минуту — не испытывают, и, одной своей стороной стоя вне жизни, изображают её для удовлетворения своего творческого инстинкта. Иллюзорный мир для них действительность, и они дурачат ту самую публику, которая служит им материалом и выступает как их судья. А поскольку иллюзорный мир для них действительность, они могут считать действительность иллюзией.

Заинтересовали и рассуждения про религию. Это не самая замусоленная Моэмом тема, поэтому любопытно было сравнить. Правда, писатель больше рассуждал не о религии или о том, как искал Бога, а о том, какая часть его личного опыта вошла в «Бремя страстей человеческих».
Но самым неожиданным и необычным стало признание Моэма в том, что ему нравится быть старым. Впервые в жизни читала восхваление старости, и мне впервые в жизни захотелось прожить долгую-предолгую жизнь, возможно, даже по-своему счастливую. Моэм чертовски убедителен.
Понятно было, что он звучал убедительно, когда делился секретами мастерства (хотя это громко сказано) — он ведь профессиональный писатель. Поразительно было, когда он убедительно рассуждал о литературном процессе — не всякий профессиональный литературовед смог бы дотянуться до такого уровня. А вот убедить читателя в том, что в старости есть свои плюсы — это неслыханное дело! В этой связи мне вспомнилось, как года два назад я расточала комплименты книге Маргарет Лоренс «Каменный ангел» , восхищаясь тем, насколько реалистично нестарая в общем-то женщина смогла описать старость. Теперь-то я понимаю, что она со всем своим юношеским максимализмом описала старость преувеличенно мрачными красками, а всё то хорошее, что в старости есть, незаметно для себя разбавила слезами уходящей молодости. Ну что ж — и так бывает.
В этой связи вспоминается ещё одно из рассуждений Моэма:
одну книгу может написать кто угодно; про вторую там ничего не сказано.

Лоренс написала и вторую, и третью книгу, потом переключилась на литературу для детей (не выдержала? или исполнила мечту?)... Но это уже совсем другая история. Вы ведь понимаете — это Моэм, он всегда вдоволь даёт пищи для ума. Поэтому я закругляюсь и спешу откланяться — обед стынет (:
Приятного чтения!