4.5 Синагога с недостроенным углом

О чем тебе рассказать? О человеке, который по глупости извел свою жену и себя? О другом, который пожертвовал собой ради радости ребенка? О "старом юноше", который по собственной глупости упустил любовь? О глупце, который чуть не помер, выбирая между чувством долга и чувством голода? О пожилом богатом добродетеле, который не заметил, что умер? О том как один человек потерялся в полуиллюзорном государственном учреждении? О господине, который как будто бы превратился в рыбу? О праведнике, который доброй молитвой восстановил против себя два противоборствующих лагеря, тем самым помирив их? Об исследователе мертвого города, который, позабыв обо всем, включая будущее своей книги, пошел за ниточкой разгадки тайны гибели этого города?

О ком бы ни рассказал Шмуэль-Йосеф, это однозначно будет кто-то, кому просто необходим психиатр. Или, по крайней мере, лечебный подзатыльник. Читаешь, сопереживаешь, разбиваешь себе лоб, искренне негодуя, глядя на поступки героев рассказов Агнона. Взрослые умные люди, которые ведут себя как полнейшие идиоты, причем постоянно, безостановочно. Зачастую руководствуясь самыми благими намерениями. Творят фигню за фигней, недоумевая, мол, а как же так вышло-то? Где же что-то пошло не так?
Шмуэль-Йосеф оказался очень ласковым сатириком. Нежно, любовно выписывая каждый штрих к портретам персонажей, пишущий "в темпе шагов верблюда" (позволю себе воспользоваться его же метафорой), он аккуратно высмеивает самые, казалось бы, незначительные пороки человечества, которые рушат судьбы, города и миры. Настолько аккуратно, что даже не сразу понимаешь, что это такой еврейский Зощенко - они, кстати, действительно очень схожи, даже творили в одно время и об одном времени. Только Зощенко несколько прямолинейнее и грубее.
Персонажи Агнона - всевозможные "маленькие люди", даже если они размером с ломовую лошадь, их мелкие страстишки (по-другому даже не назвать) превращают этих исполинов в ничтожных клопов, не способных выдержать хоть какие-то трудности.

Впрочем, праздны все эти мои размышления: ведь для того, чтобы заказать такую одежду, нужно иметь деньги, а для того, чтобы иметь деньги, нужно иметь страсть к деньгам, а для страсти нужна страсть к страсти. Откуда у меня силы для всех этих страстей.

Очень грущу, когда хорошим языком пишут дерьмовые книги. Но ещё больше - когда и язык прекрасен, и идеи отличные, и сатира изящная и колкая, но тематика настолько не твоя, что все это пропадает всуе. И за автора обидно, что не могу его оценить по достоинству, и за себя, что время на неинтересное потрачено, и что есть понимание, какое наслаждение может принести книга, но не хватает каких-то рецепторов для восприятия этого наслаждения. - именно так я бы написала, если бы рецензировала по свежим следам. Но "Под знаком рыб" как дозревающая рождественская выпечка, она должна осесть в сознании, перемолоться, пережиться, обдуматься. И тогда она взрывается ошеломляющим послевкусием.