5 О суровых реках и упорных людях.

"Эх, Казыр, Казыр, злая непутевая река!
Мало людей прошло по твоим берегам от истоков до устья, и ни один человек еще не пробился через все твои шиверы и пороги. О чем бормочет твоя говорливая вода? Что ты рассказываешь, Казыр, – единственный свидетель и недобрый участник трагедии, о которой вот уже много лет помнят тысячи сибиряков…"

И ложиться строчка за строчкой в пухлый блокнот, и близоруко щурятся воспалённые от усталости глаза за толстыми линзами очков. Кипы бумаг разбросаны на письменном столе - телеграммы, статьи, заметки, подшивки старых газет. И бережно спрятаны под стеклом пожелтевшие листы с неровными строчками, сохранившие трепет живой руки. Давным-давно, из незамутнённых вод реки Казыр детская рука подняла потрёпанный листок бумаги - последнее "простите" и "прощайте". И это прощание воспламенило ни одно сердце, зажгло не одну душу, подняло на подвиг не одного человека.

Владимир Алексеевич Чивилихин - фигура однозначная и работы его - актуальны сейчас более, чем когда-либо. Яростный фанат природы, бескорыстный рыцарь искусства, неустрашимый борец за экологию - вся произведения его затрагивали две темы: природа и история, а главным действующим лицом всегда выступал человек. Не всегда, кстати, вызывающим сочувствие.

Но эта документальная повесть - яркая, пронзительная история силы духа человеческого, силы человеческой веры и верности, собранная по крупицам, по зёрнышку - другая. Автору удалось поразительно умело показать читателю тот образчик человека: не разрушителя, а борца, не поработителя, а победителя - который не изменится во веки веков, пока бьется пульс мира.

(Г.Фролов "Три изыскателя", 1971 г.)

В основе повести "серебряные рельсы" лежит подлинный документ — дневник Александра Михайловича Кошурникова, который был участником экспедиции геологов, осуществлявших изыскательские работы для трассы будущей железной дороги от Нижнеудинска до Абакана. Отправленные в 1942 году для разведывания местности трое членов экспедиции - инженер-изыскатель Кошурников с двумя молодыми помощниками-инженерам: Константином Стофато и Николаем Журавлевым - пропали без вести, не дойдя до пункта назначения несколько десятков километров. А через год на берегу Казыра были найдены полузанесенные останки руководителя экспедиции и его чудом сохранившийся дневник с подробным описанием всего проделанного пути, всех тягот и бед. Отсутствие нужного оборудования, теплых вещей, урезанное количество продуктов, с боем выбитое "ружье" - все описывалось просто и ясно, без чванливости и хвастовства. Рано наступившая зима сбила планы и сроки, заставила полуголодных вымотанных людей выбиваться из сил, строя новый плот, в то время как старый оставался в очередной ледяной шивере реки. Последняя запись руководителя - последний акт разыгравшейся трагедии:

3 ноября, вторник. Пишу, вероятно, последний раз. Замерзаю. Вчера произошла катастрофа. Погибли Костя и Алеша. Плот задёрнуло под лед, и Костя сразу ушел вместе с плотом. Алеша выскочил на лед и полз метров 25 по льду с водой. К берегу добраться помог ему я, но вытащить не мог, так он и закоченел наполовину в воде. Передвигаюсь ползком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и пищи. Вероятно, сегодня замерзну.

Эта история оставила глубокий отпечаток в душе Владимира Алексеевича. Страницы его дневника пестрят размышлениями - как донести до читателя эту историю, не обманув и не преукрасив?

Июль 1956 года
Сегодня с утра сел и перекопировал письмо А.М. Кошурникова... Отдал в перепечатку дневник А. Кошурникова. Огромной ценности этот документ! Потрясает последняя запись, полная суровой трагической простоты. За очерк еще не садился. Надо: 1. Встретиться с писателем М.Е. Ефетовым, выведать у него все, что он знает о Кошурникове. По телефону он сказал мне, что у него есть письмо Кошурникова к жене и письмо родных Конст.(антина) Стофато к Ефетову. На днях еду в Звенигород, в Дом творчества. 2. Разыскать дочь А.М. Кошурникова. Она — медик. Работает в Москве, в ординатуре одного из медучреждений. Исидор Павлович обещал зайти к жене А.М. и достать для меня адрес. 3. Разыскать в МТС юбилейную газету «Памяти погибших товарищей» выпущенную в «Сибгипротрансе» в 1952 году. 4. Посмотреть «Гудок» за лето 46-го г. Там была информация о гибели экспедиции. 5. Посмотреть «Сибирские огни» за 46-й год и №7 за 47-й г. Там будто есть что-то о Кошурникове. 6. Максимально использовать И.П. (фотографии, воспоминания, другие следы экспедиции)... Тему не думаю оставлять. Хорошо бы кино. Но в нем трудно.

Ноябрь 1956
Потихоньку собирал материалы о Кошурникове. Встретил нескольких людей, знавших его при жизни, дочь его, Нину Александровну...Она мне много рассказала об отце. Хорошего и плохого. Плохого в смысле ее, Нины. Я на эти штуки смотрю по-другому. Это что касается «озорного» А.М. (А.М. Кошурников. — Е.Ч.). Что все-таки за человек был! А ему даже посмертно не присвоили «Почетного железнодорожника». Напечатаю материал — буду хлопотать об этом в М.П.С. Пенсию его жена не получает, а могли бы дать.... После Новосибирска надо еще встретиться в Москве с двумя и просмотреть материалы о реке Казыр, которые привезли этим летом туристы. Они проехали через Алян и проплыли по Казыру путем погибшей экспедиции. Интересно. Я бы с ними с удовольствием проехал, если бы знал об этом походе. Все подкапливаю и подкапливаю материалы. Предвкушаю интересную работу.

Декабрь 1956
В Новосибирске встретился с родными и друзьями погибших изыскателей. Собрал фотоматериалы, просмотрел ряд других документов, в том числе оригинал дневника А.М. Кошурникова. Что это был за человечище! Не терпится начать работу с пером и бумагой. Но еще не овладел материалом, чувствую. Надо: прочесть Гарина-Михайловского, Федосеева «Мы идем по Восточному Саяну», Головина о путешествии по Казыру, книжку отца А.М. — М.Н. Кошурникова «Изыскания Томск — Енисейск», просмотреть фильм о туристском походе по Казыру этим летом, встретиться с писателем Ефетовым, у него есть письмо родных Стофато и письмо А.М. жене. И еще надо увидеться с двумя товарищами из Министерства транспортного строительства. Один вместе с А.М. трассировал линию Тайшет — Киренек в 32-м году. После всего этого можно будет писать... Думаю сделать 9 очерков... Потом, очевидно, сделаю книжку.

"Сибирь, - писал Чивилихин — это не только бездонный кладезь природных сокровищ, это — неисчерпаемый океан человеческих характеров." Характер Кошурникова поразил его более других, вызвал неутомимую жажду писать о нём, рассказать о нём, увековечить память - он уже видел как на яву

"Кошурников с друзьями" — эта же такая тема для подлинного художника! Представляете — на перроне ст. Кошурниково плот в волне, а на нем — симфония страстей и мыслей!"

Мечтой Чивилихина было - создать фигуру, равную по известности Б.Полевому и Р.Скотту. На тот момент времени ему это удалось. В настоящее время имя этого мужественного, благородного человека, преданного делу труженика явно забыто.

Сейчас, когда земля исчерчена параллелями дорог, исхожена вдоль и поперек, мы с особой сладостью читаем о первопроходцах и первооткрывателях.

Как отзываются в нас их судьбы? Чувствуем ли мы хотя бы сотую долю того, что чувствовали они? Уважение и восхищение подвигом, силой воли и бесстрашием - не ослабело ли в нынешнем роде человеческом? Не то, чтобы повторить - дань отдать - получается ли?
Каждое поколение - новая глава в книге мира и новый параграф в книге страны. Может быть, впишем в новый параграф некоторые старые имена?

Больше рецензий

5 О суровых реках и упорных людях.