0 Рецензия моей мечты

Рыба рыба
Сон моей души
Плавниками нежно пошурши
Рыба рыба
Я тебя люблю
Спой мне песню грустную свою
Рыба рыба
Ты моя всегда
Спой мне песню
Грустную мне да. (с)

Доктор Элис П. Вудс откинулась на табуретке, с гордостью глядя на свое новое детище - прекрасную рецензию с великолепными иллюстрациями. Все было готово, осталось только нажать кнопку "отправить" - доктор Элис П. Вудс не признавала черновиков, парашютов, бронежжилетов и прочих вещей, которыми пользуются менее крупные фаталисты.
Доктор Вудс посмотрела на часы. Часы рыгнули (в воздухе появился отчетливый запах виски с колой), показали доктору Вудс среднюю стрелку и отправились дальше подчищать ее мини-бар.
"О боже, похоже, я выпала из времени!" - подумала Элис, и немедленно очнулась в том моменте, когда у нее еще не было ни прекрасных иллюстраций, ни прекрасной рецензии, а из источников вдохновения - только дохлая мышь.
Что ж, опять все сначала!

Придется заново выбирать постмодернистские приемы - минимум две штуки!
Элис решила остановиться на временном искажении (в том, что ты выпал из времени, надо уметь искать свои плюсы, как любила говаривать ее бабушка) и пойоменоне.
Будет ли добавление великолепных иллюстраций считаться пастишем? Пожалуй, нет. Но Элис все равно хотела их оставить - хотя бы как дань своему горячо любимому Курту Воннегуту.

На какое-то время она отвлеклась на рисование, а потом задумалась о том, что бы такого написать в рецензии.
Что же было в этой книге...
Ах да, там была крупная рыба.
С точки зрения Элис П. Вудс, любая уважающая себя крупная рыба выглядела так:

Еще там были страшные псы.
Они выглядели так:

Конечно, не обошлось без зубатки. Вот такой:

Кульминацией стало превращения. Какой миф без превращения, в конце-то концов?

В своей рецензии доктор Вудс хотела написать о том, что в конце все мы станем историями. И даже если твоей истории никто не поверит - если она была хороша, значит, твоя жизнь хоть на что-то да сгодилась. А еще она написала о том, что иногда все, что мы можем сделать для человека - это его рассмешить. И о том, что если ты любишь кого-то, то не нужно мешать ему врать. И о том, что люди, которые шутят чаще всех, чаще всех несут внутри какую-то огромную печаль, и единственное, что с ней можно сделать - это попытаться закидать ее кучей шуток, хороших и не очень. Вспомнить все анекдоты категории Б. Журнал, прости Господи, "Вокруг смеха". Если вы думаете, что от этого жизнь станет казаться менее страшной, вы ошибаетесь. Она просто станет немного смешнее. И иногда это все, что мы можем сделать.

Еще Элис Вудс хотела написать о мифе. Долго-долго рассуждать о его влиянии на современную культуру (так долго, что ее саму бы затошнило от примеров, отсылок к Библии и древним грекам, которыми пестрит современная литература, и обязательно сказала бы, что все сюжеты уже придуманы, а про любовь не сказано ничего лучше Песни Песней, и не стоит, право слово, изобретать велосипед.
Еще она бы добавила, что если кому-то из ее современников повезло бы стать мифом - в нашем-то мире, напичканном мифологией, как бочка селедками, - то она бы сказала, что ему очень повезло.
И что эта книга - одно большое признание в любви автора к его отцу.
И что некоторых людей все-таки проще любить после того, как они умрут. И о том, что иногда смерть - единственное, что может превратить тебя в по-настоящему большую рыбу, которая уж точно не попадется ни на какие приманки.
Все вышло великолепно.

Доктор Элис П. Вудс откинулась на табуретке, с гордостью глядя на свое новое детище - прекрасную рецензию с великолепными иллюстрациями...