4 Крепкая крупная форма

Евгений Лукин, мастер короткой прозы, написав роман, доказал, что он, выражаясь спортивной терминологией, не только отличный спринтер, но прекрасный стайер. Интересно было бы даже посмотреть, насколько он хорош в марафоне, но многотомные саги писателю неинтересны.

Справившись с крупной формой, Евгений Лукин вольно или невольно обнажил суть своего творческого метода. Конечно, его элементы нетрудно разглядеть в рассказах писателя – да и сам он не раз о них писал и говорил, – но в романе они заметны куда ярче и без всяких авторских подсказок.

В основе творческого метода – фантастическое допущение и нефантастические персонажи. Своих неисключительных героев Лукин помещает в исключительные обстоятельства. В случае с «Раздолбаями» это самые обычные россияне, очень точно и здорово (характеры автор не столько описывает, сколько показывает через действия и диалоги – в русской фантастике прием весьма редкий) схваченные типажи – мент, гопник, философствующий калдырь, шальная баба, зэк, самогонщик-изобретатель... Особого шарма добавляет то, что написанный в 1997 году роман изобилует реалиями начала конца ХХ века. Скажем, начинается с того, что милиционер гонится за хулиганом, укравшим трубку телефона. Не смартфон, не кирпич-мобилу, а трубку от телефона-автомата. Такие сейчас, наверное, покрылись пылью и паутиной и в самых захолустных уголках страны. Эта деталь заставляет ещё раз улыбнуться, но вместе с тем роман о героях 1990-х не выглядит устаревшим до сих пор. Потому что показывает, что это и герои 2010-х. Мент и хулиган забегают на космический корабль, который доставляет их в некий стерильный мир, где уже выживают пара десятков землян-россиян. Кто эти инопланетяне, что это за мир-лаборатория, автор не поясняет (уровень условности здесь даже больше, чем в похожем – в первую очередь сатирой и абсурдом – фильме «Кин-дза-дза!»), да оно и не нужно: персонажи вне привычной обстановки занимаются привычными вещами – самогонщик и тут нашёл, из чего гнать – и ещё более ярко раскрываются. В сущности, невидимые инопланетяне, автор и читатели оказываются в роли учёных, наблюдающих за поведенческим экспериментом. Только вместо белых мышей в нём – люди в белых обрывках какой-то синтетики. И люди эти, метко и едко выписанные Лукиным, ведут себя по-разному, но одинаково узнаваемо. Так они вели бы себя как минимум в середине ХХ века, будут вести и как минимум в середине века ХХI.

Вторая особенность Лукина – великолепный язык. Одно дело прекрасно и стильно, с юмором, игрой словами, характерными словечками персонажей, написать десяток страниц (да и над ними этот писатель может работать несколько лет), и совсем другое – тот же уровень выдерживать на протяжении четырёх сотен. Игра, например, начинается уже с названия: слово «раздолбаи» здесь употреблено не в его популярном значении (бездельник, если не сказать грубее), а в «более прямом» – люди, которые вокруг себя все разрушают. И едва ли не весь последующий текст оказывается сплошным перлом, не разлететься на цитаты которому не позволяет только то, что в нынешнее время постмодерна и даже постпостмодерна цитат стало слишком много. При этом все эти перлы даются и читателю, и самому автору очень легко. Лукин, вворачивая очередной оборот, никоим образом ни кичится своим мастерством: «Вот смотрите, я могу тут так, а как вам вот так, а ещё и крестиком вышивать умею». Это выгодно отличает писателя не только от большинства коллег менее одаренных, но и от многих таких же мастеров слова, например, Евгения Клюева .

Третьей важной составляющей метода является практически полное отсутствие экшена. Конечно, и у Лукина в рассказах – и в этом романе – стреляют, а событий на страницу текста может происходить немало. Но не столько, как в книгах-боевиках с их масштабными сражениями, шпионскими интригами, любовными страстями и прочими кровавыми подробностями. По сравнению с такими произведениями у Лукина иногда считай что ничего не происходит: ну ходит герой туда-сюда, ну думает думу, ну болтает с другими героями. А меж тем читать очень интересно. Писатель увлекает на более глубоком уровне: проработкой персонажей, ситуациями, диалогами.

Единственное, чем «Раздолбаи» вводят в ступор, так это финалом. Если рассказы у писателя четко выстроены, и финал понятен, а авторская мысль ясна, то в романе Лукин, кажется, решил похулиганить, лихо завершил тему, не разжёвывая свою задумку. Но, не исключено, это только кажется – потому что Лукин вряд ли что-то сделал бы просто так.

В довесок в издании есть написанная в соавторстве с Любовью Лукиной повесть «Тупапау, или Сказка о злой жене». Несколько жителей Поволжья из-за природного катаклизма попали в первобытную Полинезию. Презабавная вещица, в которой есть почти все признаки метода Лукина. И многим стоило бы поучиться у писателя и глубоко выписанным характерам, и горьким мыслям, изложенным с юмором.