5 Одиссей в реальности "Одиссеи"

1. «Одиссея» и «Анна Каренина» versus «Илиада» и «Война и мир»

Лично для меня «Одиссея» ровно настолько же интереснее «Илиады», насколько «Анна Каренина» интереснее «Войны и мир». При этом, если «Илиаду» нередко сравнивают с «Войной и миром» (в том числе и сам Толстой это делал), то и «Одиссею» вполне можно попытаться связать с «Анной Карениной». Сравнения, действительно, не совсем высосанные из пальца. В конце концов системообразующей темой и в «Илиаде», и в «Войне и мир» является война; опять-таки одной из центральных тем и в «Одиссее», и в «Анне Карениной» является тема супружеской верности. Можно зайти и еще чуть дальше и сказать, что физические мытарства Одиссея в «Одиссее» замещаются душевными терзаниями Левина в «Анне Карениной» (причем мытарства эти на определенном этапе подводят как Одиссея, так и Левина к мыслям о самоубийстве). Параллели, конечно, чем далее, тем становятся все более натянутыми, но все же: все помнят знаменитую сцену, когда Левин вручил свой «грязный» дневник Кити и как та была шокирована. Вы удивитесь, но в «Одиссее» есть аналог и этой сцены. Вспомните, в самом конце Одиссей взял, да и рассказал Пенелопе о всех своих приключениях. Я подозреваю, что он сильно смягчил свой рассказ, но в любом случае ни одна Пенелопа на свете не была бы в восторге, узнав, что ее благо(не)верный Одиссей так долго пребывал на острове у Калипсо – в полном, так сказать, с ней уединении. Чем они там занимались, черт возьми? Да, именно этим.

2. Вопрос на засыпку

Кстати, относительно мытарств Одиссея я хочу задать вам вопрос на засыпку. Вопрос такой:

происходит ли в «Одиссее» следующее – «Одиссей (с товарищами) оказывается запертым в пещере циклопа Полифема, но чудесным образом спасается, выколов циклопу его единственный глаз»? Тоже мне вопрос, скажете вы! Конечно, происходит. И эпизод с Цирцеей тоже происходит? Тоже. А вот и неверно, или, точнее, не совсем верно. Ничего такого в «Одиссее» не происходит. Все, что с ним произошло, Одиссей рассказывает феакийскому царю Алкиною, то есть все это рассказывается, а вовсе не происходит. Вот возвращение Одиссея в Итаку и избиение женихов - это да, это действительно происходит. А в чем разница-то? Так в том-то все и дело, что разницы никакой нет. Читателю все равно – происходит нечто в тексте или рассказывается, потому что все, что бы ни происходило в литературе – все это рассказывается. Стирание этой грани довольно много говорит о самой сущности литературы - и именно поэтому внимательному читателю все же полезно видеть эту стирающуюся грань.

3. Загробный кошмар

Едва ли найдется хоть один выдуманный людьми загробный мир, который бы, в целом, производил более безотрадное впечатление, чем загробный мир в «Одиссее». Правда у этого царства мертвых вроде бы есть один плюс – ад, как таковой, отсутствует, и никого ни на каких сковородках не поджаривают и на крючьях не подвешивают, что бы они там ни натворили в земной жизни. Просто человек после смерти превращается в свою тень, в вечном сокрушении об утраченной жизни парящую в окружении таких же бестелесных горемык. Так и хочется воскликнуть: «О, Господи! Избави!» Собственно, Ахиллес так и говорит, когда Одиссей пытается его хоть как-то утешить:

«Здесь же, над мертвыми царствуя, столь же велик ты, как в жизни
Некогда был; не ропщи же на смерть, Ахиллес богоравный».
Так говорил я, и так он ответствовал, тяжко вздыхая:
«О Одиссей, утешения в смерти мне дать не надейся;
Лучше б хотел я живой, как поденщик, работая в поле,
Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный,
Нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать, мертвый.

В общем, лучше быть живой собакой, чем мертвым Ахиллесом. Но точнее следует сказать так: уж чем ТАКОЙ загробный мир, лучше бы не было никакого, и человек со смертью совсем бы прекращался. Хотя человеку и трудно примириться с мыслью о небытии, но вот как раз ТАКОЕ посмертное бытие должно бы склонить весы раздумий в пользу небытия. А уж как, посетив царство мертвых, мог продолжать жить Одиссей – это вообще выше моего понимания. Зная наверняка, что венцом всех земных трудов (совершенно независимо от образа жизни) будет столь жалкая вечная участь и продолжать жить? Но и умереть нельзя – а то участь эта станет реальностью. Что делать? Апория Одиссея. Но, слава Зевсу, Одиссей к рефлексии не склонен, а потому он продолжает свою одиссею.

4. Избиение женихов

Под конец обращусь к сцене избиения женихов. Сцена эта интересна тем, что ее, конечно, не могло бы быть в реальности. Вы скажете, что много чего из «Одиссеи» не могло бы быть в реальности, да пожалуй, и почти ничего, но здесь невозможность носит особый характер. Скажем, циклоп невозможен как сказочный персонаж, но избиение-то как раз вполне физически возможно. Можно сказать и так, что один Одиссей, пусть и с несколькими помощниками, не смог бы совершить такое дело – это тоже верно, и все же избиение сущностно-невозможно еще и по другой причине, которая, кстати, в «Одиссее» ясно указана. Совершив расправу, Одиссей обрек бы себя на месть со стороны всех родных и близких убиенных:

Но и другою тревогой мое озабочено сердце:
Если по воле твоей и Крониона всех истреблю я –
Как мне спастися от мщенья родни их? Подумай об этом».
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
«Ты, маловерный! Надеются ж люди в беде и на слабых
Смертных, ни делом помочь, ни совета подать неспособных, –
Я же богиня, тебя неизменно всегда от напасти
Всякой хранившая. Слушай, понятно и ясно скажу я:
Если бы вдруг пятьдесят из засады на двух нас напало
Ратей, чтоб нам совокупно погибель устроить, – при них же
Мы бы похитили коз их, овец и быков круторогих.

Весьма характерный эпизод, ясно показывающий, что без абсолютно чудесного божественного вмешательства и думать нечего, чтобы как-то спастись от мщения родни. И уж, конечно, Одиссей, с его крайне земным, расчетливым умом, понимает это лучше других. Поэтому, даже если бы он обладал приблизительным паритетом сил (в сравнении с женихами) – все равно он ничего бы не смог поделать.

Пожалуй, на это можно возразить, что конечно, убивать женихов до крайности опасно, но у Одиссея просто не было другого выбора. Так ведь если бы это было так! Подумайте сами: зачем вообще надо их убивать? Необходимость убиения женихов вытекает только из того, что к этому неуклонно подводит повествование (то есть расправа над женихами предполагается чем-то самим собой разумеющимся), но вовсе не из того, что происходит в повествовании. А что происходит?

Во время отсутствия Одиссея, полагая, что он уже отправился в царство мертвых, в его дом вошла целая ватага знатнейших мужей – предлагая свои руки и сердца Пенелопе. Ситуация неприятная, но и не выходящая из ряда вон. Стоит объявиться Одиссею и сватовство само собою прекратится. Главный же грех женихов состоит том, что они расхищают имущество Одиссея – ежедневно пожирая его коз, баранов и свиней. Да, это действительно большая обида, но караемая, очевидно, не смертью, а возмещением ущерба. Более того, как вы помните, Евримах прямо предлагает Одиссею полюбовное разрешение конфликта:

… ты, Одиссей, пощади нас,
Подданных; после назначишь нам цену, какую захочешь
Сам, за вино, за еду и за все, что истрачено нами;
То, что здесь стоят откормленных двадцать быков, даст охотно
Медью и золотом каждый из нас, чтоб склонить на пощаду
Гнев твой; теперь же твой праведен гнев; на него мы не ропщем.

И что же Одиссей? Обрадован тем, что все так разрешилось? Ничуть:

Мрачно взглянув исподлобья, сказал Одиссей благородный:
«Нет, Евримах, – и хотя бы вы с вашим сполна все богатства
Ваших отцов принесли мне, прибавя к ним много чужого, –
Руки мои вас губить не уймутся до тех пор, покуда
Кровию вашей обиды моей дочиста не омою».

Это, конечно, полная чепуха, совершенно противоречащая всему, что хотя бы отдаленно напоминает здравый смысл. Очень надо обрекать себя на верную смерть или в настоящем (в бою с женихами) или еще вернее в будущем (месть родни) при том, что ему предлагают полную компенсацию ущерба.

Вместе с тем, следует признать, что невозможность осуществления этой сцены очевидно уступает невозможности обойтись БЕЗ этой сцены. Избиение женихов - не просто одна из ключевых, но абсолютно сюжетно-образующая сцена, без которой все надо переделывать. Нет этой сцены – нет и «Одиссеи». В самом деле: представьте, что Одиссей вернулся и заключил с женихами полюбовное соглашение – никакого драматизму! Нет, он должен отомстить, хотя месть его многократно превосходит содеянное женихами и противоречит здравому смыслу. Делай, что должен, а остальное уладит Афина.

При этом реальность гнева Одиссея абсолютно реальна. То есть то, что он хотел бы поубивать всех женихов никакого сомнения не вызывает. Хотел бы, но не смог бы. Литература просто открывает ему возможность осуществить это свое вполне реальное, но неосуществимое в реальности желание. Избиение женихов можно представить себе в виде «сна наяву» Одиссея – это то, как он видит свое возвращение домой. Реальность его кровожадных фантазий…

5. Альтернативная концовка: абсурдистский реализм

Между прочим «Одиссея» предполагает и другую концовку, которую можно назвать то ли реалистической, то ли абсурдистской. Помните, когда Одиссей прибыл в Итаку, его попросту чуть было не сожрали его же собственные собаки (собаки, охраняющие его стада):

Вдруг вдалеке Одиссея увидели злые собаки;
С лаем они на него побежали; к земле осторожно,
Видя опасность, присел Одиссей, но из рук уронил он
Посох, и жалкую гибель в своем бы он встретил владенье,
Если бы сам свинопас, за собаками бросясь поспешно,
Выбежать, кинув работу свою, не успел из заграды…

Данная концовка реалистична, потому что так вполне могло бы произойти, но с точки зрения литературы это была бы, наверное, самая абсурдная концовка из всех, которые только возможно представить. Больше всех удивилась бы все та же Афина:)