5 Свобода не знает границ, она широка, как земной простор, она прекрасна и жестока, как солнечный свет, ласкова, как очи воды.

Книга, о которой нельзя судить поверхностно. О чем же она? О красоте пустыни? О трагедии народов Сахары, кочевого племени Синих Людей туарегов и других, гонимых через раскалённые пески наступающими, одержимыми алчностью европейцами? О нищете и грязи, царящих в кое-как слепленных поселениях на краю пустыни, где живут те, кто под гнётом нужды забыл о былом величии своего народа и грезит фантастическими возможностями, сокрытыми в сказочных городах цивилизованной Европы? О мечтательной девочке Лалле, которая жить не может без того, чтобы убежать из своей лачуги на край поселения и вместе с пастухом Хартани полюбоваться бескрайней пустыней и бескрайним же небом? О той же Лалле, ставшей девушкой, сбежавшей из мигрантского поселения и попавшей в один из тех самых сказочных городов мечты, в Марсель? О Лалле, едва не задохнувшейся в многотысячном бетонном муравейнике и по зову предков и свободы вернувшейся в один из дней в тот самый мигрантский город на краю пустыни?

На самом деле книгу запросто можно назвать скучной и даже ОЧЕНЬ, невыносимо скучной. Потому что, условно разделив роман на две части, читатель практически не найдёт в первой половине никакого действия. То есть действие, конечно, есть и его немало, но подаётся оно под густым, ОЧЕНЬ густым соусом описаний местности, происходящих событий и переживаний персонажей. И в этом-то вся суть и весь сок книги! Потому что так описывать, любоваться, восхищаться, внимать, страшиться, испытывать отвращение, любить, тосковать, испытывать боль и наслаждаться может, наверное, только Леклезио!

За последнее время я прочитал вот уже третью книгу о пустыне. Я до сих пор считаю роман Альберто Васкеса-Фигероа "Туарег" - шедевром. Но при всём уважение к красоте слога испанского драматурга "Туарег" запомнился мне, как атмосферная, глубокая и драматичная экскурсия в пустыню и в культуру туарегов в частности. Леклезио же приглашает даже не любоваться и не познать, а прочувствовать пустыню!

Включите воображение, перенесите себя из родного города в пустыню. Не торопитесь восторгаться открывшимся простором, мощью скал и очертаниями барханов. Нагнитесь, присядьте на корточки или даже встаньте на колени, чтобы набрать рукой песка. Медленно, очень медленно прислушайтесь к ощущениям вашей кожи, прочувствуйте каждую песчинку. Затем, осмотритесь и прислушайтесь, чтобы каждый гладкий или наоборот шершавый камешек, каждая скала, жар солнца и изливаемые им лучи света, капля воды и ручеек, каждый ветерок, травинка, листок, муравей, голубое днём, красное на закате и чёрное ночью небо, каждая звезду, вибрация голоса и блеск глаз, способных за мгновение сказать больше, чем могут вместить в себя тысяча слов, чтобы всё это навечно отпечаталось в сознании и осталось бы с вами, куда бы вы не направились!

В одной из рецензий на livelib прозу Леклезио сравнили с медитацией. Не уверен, что могу согласиться именно с таким определением, но... "Пустыня" может быть мучительно занудной, тяжелой и бессмысленной для одних, но полной смысла, красоты и медленного, ни с чем не сравнимого смакования каждой фразы для других.

О чём же всё-таки эта книга? О том, о чём прямо сказано в названии - о пустыне. О прекрасной и в тоже время жестокой и безжалостной Сахаре, дарующей свободу всякому, кто сможет почувствовать её душу. И о пустыне иного рода, об огромных городах, по улицам и проспектам которых движутся сотни, тысячи и миллионы людей, которым нет никакого дела до друг друга. О городах, запирающих всех и каждого в бездушном, бетонном, грязном и вонючем, подобном тюрьме лабиринте. Также это книга об одиночестве. Одиночестве потерявшего свою землю, гонимого завоевателем, бесстрашного, но измученного народа. И об одиночество человека, но не в бескрайней пустыне, а в многолюдной толпе. Наконец, это книга о тоске по дому, Родине, земле, откуда происходят твои корни. О земле, память о которой даёт силы жить и выживать в самых тяжелых условиях, чтобы в один из дней, пуститься в путь с сознанием того, что конец может стать как счастливым, так и трагичным.