4

Лейбниц в первую очередь известен нам как математик и выдающийся, строгий логик. На заре эпохи Просвещения, когда наука ещё славно соседствовала с религией, он и создал это гениальное по своей краткости изложение собственной метафизики; оно представляет собой яркий пример плюралистической философии, представленной в виде учения о множестве монад, развитого, в общем-то, из одной-единственной Монады Монад - которая есть Бог.
Итак, в самом начале трактата выясняется, что монада есть простая субстанция, не имеющая частей, а уже из этих простых субстанций состоит сложная субстанция, как бы заключающая их в себе. Вот так, вкратце, можно охарактеризовать строение всего сущего, что очень сильно напоминает нам учение древних греков-атомистов (в частности - Демокрита и Левкиппа). В чём же разница? В том, что монада Лейбница - это, по сути, живое существо. А вот атомы в греческой философии - это только "кирпичики" бытия, постоянно пребывающие в беспорядочном движении. Парадокс состоит в том, что хотя монады Лейбница и образуют всё сущее, однако при этом не являются бытийной причиной. Второй парадокс создаёт его учение о достаточном основании: если у всего необходимо есть причина, то какова причина существования Монады Монад, первомонады, Бога? Вводя первую монаду как причину бытия, Лейбниц однако умалчивает данный парадокс.
Монадология Лейбница смутно напоминает индийскую философию и даже Шопенгауэра: всё детерминировано - при этом всё только кажимость; любые бытийные атрибуты, будь то природа, сущее, время или протяжённость доступны только субъективному чувственному восприятию, трансценденция Бога же чисто умозрительна и не может быть окончательно познана (вспоминается "Учёное незнание" Сократа и Николая Кузанского), что и приводит Лейбница к античному понятию монады как трансцендентного начала. Ведь начало бытия - оно пребывает по ту сторону атрибутов и субстанций, хотя и некая почти мистическая энергия пронизывает всё сущее; в этом как раз состоит полемика Лейбница с Декартом, так как у второго этой энергии нет, его материя движется, но движется статично, её Лейбниц назвал "мёртвой материей".
Неудовлетворённость Лейбница традицией рационализма, жажда мистического познания и вместе с тем - строгий, логически выверенный ум - всё это вместе составляет его строгую "Монадологию", местами напоминающую строгие математические доказательства, местами блуждающую где-то в рамках герметической традиции, едва намекающую на возможность метемпсихоза, Божественную эманацию в мир, где конечная цель каждой индивидуальной монады - слияние с Богом, град небесный и доведение своей энтелехии до абсолюта.