4

Как я уже ранее отмечала, знакомиться с творчеством Бориса Акунина я начала не с того и не тогда, с чего и когда это делали все нормальные люди. Прикоснуться к миру увлекательных приключений Эраста Фандорина мне еще предстоит, а "Вдовий плат. Знак Каина" стала второй книгой после "Кладбищенских историй", которую я у этого автора прочитала. С одной стороны, это хорошо, потому что неведение мое оберегает меня от того, чтобы удариться в причитания "Акунин уж не торт", которых, как я успела заметить, по поводу данной книги есть предостаточно. С другой - я была несколько не готова к тому, что "Вдовий плат. Знак Каина окажется книгой без начала и конца. В том плане, что сюжетная линия, разумеется присутствует, но она обрывается практически "на полуслове" без логического завершения. Я об этом не знала, а потому когда "Вдовий плат" закончился, восприняла "Знак Каина" как вторую часть и была нимало удивлена, когда так же без объяснений закончилась и она. Но Акунин действительно ставил перед собой задачу создать очерк, зарисовку из жизни России времен Ивана III и Ивана Грозного, так что спросу тут никакого. На этом с навигацией все.

Что касается содержания, то я им абсолютно удовлетворена. Я знаю, что к "Истории государства российского" пера все того же Акунина существует немало вопросов и замечаний и создалось впечатление, что по инерции они адресованы и этому - художественному - циклу книг. Но учить историю по историческим романам - дело безнадежное, а потому я изначально отнеслась к этой книге как к занятному чтиву, если хотите - детективу, в аранжировке из исторических реалий.

Первая часть - "Вдовий плат" - посвящена противостоянию Великого Новгорода и Москвы, которое на этапе объединения земель, когда им занимался Иван Калита превратилось в проблему, а во время правления Ивана III Васильевича разрешилось кровавой бойней. История сухо повествует о походах на Новогород, которые совершал московский князь, оставляя после себя кровавые реки, а Борис Акунин пытается художественно эти события описать. За каждым историческим фактом, вне зависимости от того, сколько слоев пыли на нем лежит, стоят десятки и сотни человеческих судеб. Вот об этой мозаике он и повествует: о новгородских вольностях, которые выражались в главенствующем положении женщин, о бабьих сварах между самыми влиятельными правительницами Новгорода, о хитростях и интригах.

Лично мне в этой части более всего понравились моменты, связанные с избирательным процессом в Новгороде, который, как известно, традиционно считался оплотом русской демократии. Так много параллелей просматривалось с организацией современных избирательных кампаний, что был соблазн сделать какие-то исторические выводы, но все же мне кажется, что эти "совпадения" стоит отнести на счет воображения автора, имеющего представление о современных избирательных технологиях и внедряющего их в канву повествования о старой Руси. Несколькими моментами я все же не могу не поделиться:

В премудрости же новгородских выборов «погремцом» называли выдвиженца, запускаемого в чужой конец. Не для того, чтоб победил, а чтоб расколол вражеский лагерь, замутил воду, науськал одну улицу на другую, замотал-захулил соперника. Часто бывало, что брань и ругань между своими после этого не стихали до великих выборов, когда про «погремца» все давно уже позабыли, и тогда кончане голосовали не заедино, а врозь, многие предпочитали чужого избранщика своему. Игра в «погремца» – дело тонкое, хитрое. Большого искусства требует.

Ничего не напоминает? :) Или вот это:

Принесли берестянки – донесения от рознюхов, особых людей, которые ходят по улицам, рынкам, папертям, расспрашивают людей, кто из выдвиженцев им люб, а кто нет, и после ведут счет, записывают. У Григориевой во время предвыборной горячки таких шнырей по городу работало больше полусотни. У рознюхов не такая служба, как у шептунов. Они никого не убеждают, слухов не распускают, а только спрашивают и помечают. Можно сказать так: рознюхами проверяется, хорошо ли поработали шептуны.

А вот - прямо вишенка на торте:

Свои, григориевские шептуны тоже хорошо поработали. Пустили ответную грязнуху – вроде глупую, из воздуха состряпанную, а, оказалось, очень полезную. В грязнухе что главное? Чтоб ее нельзя было опровергнуть и было интересно пересказывать. Тогда шептунам достаточно начать, а дальше сплетня расползется сама.

Словом, так ли не так ли, но людям, которые имели опыт работы в избирательных кампаниях или просто наслышаны о процессе и интересуются им, почитать это стоит - ну хоть веселья ради.

Чего бы я точно делать не стала (да я этого и не делала), так пытаться использовать акунинский текст как историческое свидетельство. Если этого не делать, тогда исчезает очень много раздражителей и уже не так заботит, что проволоки, которая здесь несколько раз упоминается в разных местах, в 15 веке еще не было, по крайней мере в привычном нам виде. Ну и много других мелких моментов. Зато получаешь живое удовольствие от лихо закрученного сюжета. С этой точки зрения "Вдовий плат" мне понравился гораздо больше, потому что по количеству внезапных ходов, неожиданных смертей и эпизодов буйной жестокости он вполне сравним с бессмертным творением Джорджа нашего Мартина, так что читалось на одном дыхании.

Несколько иное дело - вторая часть - "Знак Каина". Она ведется в виде внутреннего монолога от первого лица - самого Ивана Грозного. Художественный прием этот, безусловно, имеет смысл. В фигуре Грозного немаловажным компонентом является фактическое или мнимое душевное нездоровье государя, которое и до сих пор не оставляет равнодушными историков. Монолог Грозного в книге Акунина никакой ясности по этому поводу не вносит - временами кажется, что царь в себе, а порой на него, что называется "находит" и тогда он может зарезать советника просто потому, что тот слишком долго говорит о неприятном. Тем не менее смотреть за тем, как разворачивается безумие Грозного - занимательно и немного жутковато. Хорошо, кстати, что его не канонизировали, а значит можно не переживать, что тебя сожгут, если ты скажешь или напишешь про него что-то не то ЕВПОЧЯ

Словом "Вдовий плат. Знак Каина" - вполне себе приличная книга, которая не только помогает с удовольствием скоротать время, но и сподвигает на более внимательные изыскания в области российской истории, когда хочется проверить тот или иной факт или просто больше узнать о событии. Ведь именно этого, кстати, и добивался сам Борис Акунин, о чем и заявил в предисловии, вовсе не предлагая считать эту серию истиной в последней инстанции.