4.5 Успех великого дела - это сложная комбинация мужества следовать принятым решениям и удачных совпадений

Миклухо-Маклая я знала как человека, открывшего миру, что чернокожие туземцы - люди. Немного утрировано, конечно, но по сути верно. Дневники и выдержки из писем, статей, собранные в этой книге, дают представление о той многолетней эпопее скитаний и сложностей, которая потребовалась, чтобы провести научные исследования и предоставить цивилизованной публике непредвзятые доказательства того, что чернокожие островитяне - раса людей, а не... Маклай в одном из дневников упоминал о том, что среди кабинетных исследователей в то время были распространены мнения о "недочеловекости" чернокожей расы.
Решение посвятить жизнь такому делу заслуживает глубокого уважения.

Как вы уже поняли, я изначально была настроена к Николаю Николаевичу весьма положительно (как сказал бы он сам). Потому первый дневник стал для меня немного шоковым - в нем отчетливо просматриваются ворчливость, резкость и прагматизм, особенно по отношению к слугам. Но позже, сравнив другие дневники, я поняла, что такое поведение в первом путешествии было следствием постоянного сильного нервного напряжения. Недоверчивость и враждебность туземцев, неуверенность в каждом дне, необходимость тщательно следить за собою при посторонних, противоречить своей натуре - такие условия могут испортить характер самого покладистого человека. Думаю, лишь наличие цели помогало ему держаться в тяжелых бытовых и психологических условиях. А вот его слуг мне было жалко, ведь для них все это не имело никакого смысла, не удивительно, что такая жизнь их в конце концов сломала.

Когда же отношения с туземцами наладились и напряжение ушло, Николай Николаевич предстал именно тем человеком, который мог задумать такое предприятие: человеком, который видел людей в дикарях. Вместе с ним я привыкала к жителям Берега Маклая, вместе с ним позже радовалась возвращению сюда, грустила о переменах и тревожилась о судьбе аборигенов, обреченных на встречу с белыми колонизаторами... Удивительно, но Маклай оказался очень похожим на туземцев по характеру. Мне кажется, именно это стало той счастливой случайностью, которая помогла в его смелом предприятии. Я имею ввиду стремление к уединению, нелюбовь к незваным гостям, недоверчивость и осторожность - качества туземцев, на которые Маклай сетовал

Эта скрытность, основанная на трудно преодолимой недоверчивости характера, может привести легко к ряду ошибочных наблюдений.

Но благодаря таким же качествам в своей натуре исследователь смог прийти к пониманию с туземцами, а еще выбрал удачное место для своей хижины (на рисунке), что, как он сам позже писал, стало одной из важных причин, почему его затея не провалилась на первых порах.

Второе путешествие, в другую часть Новой Гвинеи, настолько фрагментарно описано, особенно под конец, что его включили в книгу, похоже, лишь для контраста, чтобы показать, что по сравнению с туземцами, познавшими "блага цивилизации", жители Берега Маклая живут почти в раю. Во всяком случае их трудности и беды кажутся такими маленькими и домашними по сравнению с ужасами, творящимися у более цивилизованных соседей...

Второй дневник писался уже не на случай внезапной смерти, а для себя, так что разобраться в нем трудновато. То же и с третьим дневником, видно, что времени писать его было мало, потому многие случаи упоминаются одним предложением, чтобы не забыть, и лишь позже описываются подробно.

Итоги многолетних путешествий представлены в конце каждой части кратким отчетом Маклая, а в конце книги текстами выступлений ученого перед Географическим обществом. Из них можно узнать результаты исследований, которые в дневниках упоминаются мало, а мне так хотелось знать о них подробнее. Так что в конце все останутся довольными: и те, кому интересны сами путешествия, и те, кому любопытны их результаты.
Благодаря этой книге я узнала кое-что интересное об обычаях и истории туземцев, полюбовалась на замечательные иллюстрации, сделанные Маклаем, чуть поближе познакомилась с человеком, вроде бы обычным, но мы-то знаем, насколько неординарное и великое дело он делал каждый день, уже хотя бы просто тем, что жил там, где не решались все остальные.