5

Дедушка в детстве читал мне "Бежин луг" из "Записок охотника", он вообще много мне читал, спасибо ему за это... В школе Тургенев почему-то попался только на лето по внеклассному чтению - то ли "Ася", то ли "Вешние воды", наверное, "Асю" и читала... Спустя сколько-то лет после школы читала "Рудина". Понравилось. А вот "Отцы и дети" все как-то мелькали и даже столбычили перед носом, да руки не доходили.

Мне нравится русская классика, я ее люблю. Можно прочитать один абзац, но размышлять над ним несколько дней. Проза Тургенева ясна, прозрачна, свежа; хочется на луг, в деревню, на сенокос, в сад - да куда-либо, где наслаждаешься природой, прогулками, неспешным размеренным течением бытия. Где люди просты и естественны, а не вычурны.

Ну что ж, извечный вопрос, извечная борьба между отцами и детьми, кто прав, кто правее, за кем прогресс, кому на Руси жить хорошо... Наверное, даже хорошо, что эта книга попалась мне сейчас, а не в более раннем возрасте, потому что теперь могу оценить ее с двух сторон. Мне понятно желание молодежи сворачивать горы, двигать историю плечом, ногой и головой; до сих пор помню ощущения, что весь мир для тебя, впереди еще много значительного, грандиозного, нового... Нигилизм Базарова вовсе не нов и не стар. Я тоже, ребята, панковала в свое время. Анархия, хаос созидателен, панки хой. Вслед смотрят обалдевшие прохожие и едва не крестятся, но не крестятся, потому как времена не те были - что панки, что верующие одинаково находились за гранью добропорядочных граждан.

Еще Сид Вишес, если не ошибаюсь, сказал, что панки живут до 25 лет. А дальше - либо умираешь ты, либо в тебе умирает панк. Одомашниваешься, не хочется уже никаких революций, понимаешь, что фиг ты уже что-то изменишь, и даже если изменишь - к лучшему ли эти перемены? Вот и Базаров умер, а Аркадий свил гнездышко и зажил рядом с родителем. Поэтому я понимаю Тургеневских 40летних "старичков", когда просто хочется покоя и мира, жить как хочется, в благости растить детей-внуков-собак-кошек и не сильно забивать себе голову всякой ерундистикой. Тем более, что ДА! раньше трава была, вы сами знаете, какая! - нет, не зеленее, просто ее было больше и она была без ГМО, а сейчас экология, заводы, машины, выхлопные газы, смог, горят леса. Раньше кобылка с телегой проехала, удобрила навозом и все дела, и жизнь хороша и жить хорошо.

И нет здесь правых в этом вопросе, и дети правы, и родители, каждому свое. Хотя бывают исключения.

Что не понравилось в романе, так это явное отношение писателя к так называемому явлению "эманципе вроде Кукшиной". Барышня Кукшина представлена неряшливой и очень пошлой женщиной, впрочем, как и все, что она говорит, пошло, все, что одевает, что делает. Она груба, зла, просто отвратительна. Другая женщина "с широким взглядом без комплексов" - Анна Сергеевна Одинцова, умная и красивая, но невероятно холодная, расчетливая в браке, и как результат - неудовлетворенная и несчастливая. "Чингисхан и Гитлер купались в крови, но их тоже намотало на колеса любви" - только это не об Анне Сергеевне, вероятно, потому что она женщина, немного замахнувшаяся на "эманципе", и Тургенев лишает ее способности любить.

Совсем же другое отношение Ивана Сергеевича к Кате, сестре Анны Сергеевны, - она так молода, что из нее можно вылепить что угодно, тем более барышня в разговоре со своим будущем мужем сама выразила готовность "подчиняться". Мир да любовь, счастие какое. Больше же всего писатель тяготеет к Фенечке, девушке из народа, которую так "осчастливил" и облагодетельствовал отец Аркадия. Она и побаивается своего еще не мужа, но уже отца ребенка, и прислуживает, и тихонько сидит в своей комнатке пока не позовут. Чего еще желать нормальному русскому мужчине?