4 Сапфировые параллели

Интересно читать произведения, сообщающие собой не идею, не сюжет, а самого человека, их написавшего. Они рассказывают нам и эпоху, и атмосферу, и подлинное чувство, и истину, которой веришь, потому что она личная, а ты понимаешь, что она принадлежит только тому, кто раскрыл ее через создание художественного мира. Нина Садур пишет автобиографические вещи, но вроде как и не о себе, вроде как даже о всех русских. И русские у нее живут в синем мире, где чувствуется холод, испуг, но ласка, любовь... Где не живут, но перебывают сумасшедшие люди, в которых меняются буквы, цвета, имена, но они одни и те же, а ты следишь за взглядами, а глаза тоже синие. Хоть иногда расширяются чернотой, а иногда горят смелым золотом.

Каждое произведение сборника, будь то рассказ, повесть или роман (романы здесь тоже сродни повестям) имеют свои знаки, которые видит их лирический герой. Да, вероятно это не проза даже, а стихи, написанные прозой. Садур часто использует в этом своем разговоре инверсию, и даже прямой порядок слов иногда выглядит неестественным, потому что мы уже привыкли какие-то фразы говорить в инверсионном порядке. Здесь важны буквы, созвучия, распевания букв заикой, растягивание безударных гласных... Садур так выворачивает наизнанку предложения, а вместе с ними людей, которых нужно просто описать. Она заставляет буквы биться, а чувства - бить. В книге описаны простые встречи, от которых каждый ждет любви. Никто никого не знает, но называет по именам. Люди каждый раз знакомятся, но не узнают друг друга. Люди потеряны в описываемом Садур мире и даже ничего не ищут. Это воры без добычи, носящие не свою бороду мужчины за рулем чужих машин, заходящие не в свои дома девушки, выбирающие промелькнувшую любовь. Зато в этом мире появляется смысл, когда идет снег. И, видимо, потому персонажи романа "Сад" хотят бурана, заходят в него, носят его в своем имени.

"от мелькания снега в мире появляется смысл"

Казалось, что один из рассказов ("Что-то откроется") происходит летом, но именно здесь герой больше всего потерян, испуган и не известно где находится. Даже не понятно, кого он встречает, потому что разговаривает сам с собой, смотрит в пол. Даже если описываемые люди имеют историю, то их прошлое - в сказке, а будущее - в камне, в ветке или в лесе, в рыси, которая рыщет параллельно с людьми. Да, в большинстве случаев все образы параллельны, как будто время стоит, оно - одно, оно в 80-90-е годы, и судьбы каждого человека можно показать через череду разновозрастных персонажей, либо назвав букву, впивающуюся смыслом в кровь.

"...наружная жизнь просто не живет, а живет цельно, любовно и радостно, и пока я люблю и стремлюсь, я с ней совпадаю..."

Кровь, помимо цвета (основной везде - синий) и буквы, - еще один сквозной мотив. Кровь определяет человека, и Садур размышляет о том, почему кровь делает людей другими. И у грибов есть кровь, ее можно купить в дополнение грибам сушеным. Грибы тоже знаки, как заметка в газете, как буква, как цвет и высота... Да, еще важно, на какой высоте находятся люди, потому что на каждой высоте свой воздух. И в синем есть воздух - люди с чужой кровью заходят в воду, люди со своей кровью смотрят на мельтешение воды замерзшей...

"Края нашего отечества расплылись, и все мы потерялись"

Несколько рассказов явно говорят о том, что описываемые состояния имеют логические связи с ушедшей, советской эпохой ("Занебесный мальчик", "Старик и шапка"). Герой космических пространств - сын любой матери из народа, а любой одинокий алкоголик - сын полярника-первооткрывателя, кем бы кто из них не являлся на самом деле.

"Город - испуг ... комсомольско-промышленное одиночество в снежных степях"

"Это у всего нашего народа однажды запросили радостных верящих сил на тысячу лет вперед"

Чтобы разобраться в художественном мире автора, нужно прочесть этот сборник полностью: загадки одних произведений имеют ответы в других, но не прямые, а показывающие логику построения. За текст сложно зацепиться - он мелькает и обтекает читающего. И на самом деле любой герой и не герой вовсе, даже если это предмет любви. И эту книгу стоит прочесть, чтобы точно так же, как и описываемые персонажи, потянуться за подобной любовью, исчезающей в частом мелькании снежинок, за синей пеленой, за кричащей буквой крови, а быть может, в "Чудесных знаках" Садур находить свои собственные. В какие-то моменты я читала эпизоды своего собственного лета, московского, со снегом и людьми своей собственной буквы и чокнутости. Но это было тоже личным, никак с Садур не пересекающимся, но чувство параллели не отпускало. А на мой взгляд, очень личная книга гениальна, когда дает пробуждение личностью одной личности иной.