4.5

Мать и отец назвали ее Грендель, поскольку знали, что имя имеет отношение к Скандинавии. Девочке было почти четыре года, когда ее родители выяснили, что Грендель – чудовище, которое убил Беовульф. В скандинавских мифах и английской литературе они разбирались гораздо хуже, чем в лучших горячительных напитках Скандинавии.

Долгожданное всем прогрессивным человечеством событие, наконец, свершилось. Первый контакт с внеземным разумом произошел в открытом космосе, на международной орбитальной станции. Радости космонавтов не было предела… Когда Нечто из космических бездн проникало сквозь двери отсеков и титановые переборки - они плясали канкан в невесомости, плакали и кричали аллилуйя, они плясали цыганочку с выходом на потолок капитанского мостика, плакали и кричали оу-йе! Когда Нечто, проходящее сквозь материю, как нож через масло, добралось до них, они все еще кричали. Но уже не "аллилуйя". Уже не "оу йе".

Не в первый раз в своем творчестве Кунц обращается к теме пришельцев из космоса – достаточно вспомнить любимую мной «Красную луну» или «До рая подать рукой», не говоря уже о раннем НФ-Кунце, еще не том знаменитом авторе бестселлеров, которого маэстро Кинг (по информации из достоверных источников «Эксмо») боится читать до чертиков. Впрочем, Кинг много чего боится. Несмотря на список излюбленных тем, кочующих из книги в книгу, будь то инопланетяне, секретные правительственные эксперименты, супернатуральные маньяки и т.д., Кунц почти никогда не повторяется и не пытается, в отличие от многих, вновь и вновь выехать на хромой кобыле, которую однажды удачно оседлал. Роман «Вторжение» на самом деле не столько о самом вторжении, сколько, как это часто бывает у Кунца, о нелегкой судьбе главной героини - Молли Слоун, возложившей на себя миссию особой важности и великого благородства, заключенную в спасении детей. Ее муж в повествовании играет роль пассивную, я бы даже сказал вспомогательную: по большому счету он необходим исключительно в качестве моральной опоры Молли, в которой она черпает духовные силы для своей Миссии. И здесь я узнаю Кунца: прелестная семейная пара, столь идеальная, что, читая о них, хочется уронить слезу умиления. А то и две. Мир сдвинулся с места, все привычное рассыпалось в прах, но они не только ни разу не поссорились, за весь роман они ни разу не испытали даже бледной тени недовольства поведением друг друга! Вот какая любовь! *проникся* Вторжение, как таковое, лишь фон для этой притчи, притчи о любви, ответственности, альтруизме и страшной каре, обрушившейся на всех эгоистов и мизантропов.

Вместе с тем, антураж вторжения вовсе не задвинут на склад декораций – он превосходен. В книге довольно много сильных, эффектных, жутких эпизодов. Жмущиеся к человеку до смерти перепуганные койоты, воющие на фосфоресцирующий дождь над лесом. Обычная кукла, выдающая зловещие фразы, составленные из заложенных в нее на заводе звуков. Только представьте, как это должно звучать, особенно в той напряженной атмосфере – жуть! А белые шаровидные грибы, неторопливо ползущие по асфальту и издающие звуки, похожие на человеческие рыдания? А люди, лишенные лиц, неподвижно застывшие в холле банка, и чужаки с их лицами на ладонях? Хотя сами пришельцы, честно говоря, не вставили. Мне вообще не особенно нравятся кунцевские монстры – после тонких и напряженных интриг встреча с ними лицом к лицу напоминает просмотр какого-нибудь галлюциногенного треша 80-х.

Поначалу меня несколько разочаровала лежащая на поверхности идея, но Кунц вовремя сделал эффектный разворот, и финал этого романа разрулил как надо, что с ним бывает довольно редко. Никто не крутит бигуди интриги так, как это делает он – ник-то (впрочем, «Вторжение» - не самая сильная в этом плане книга). Слабость Кунца в том, что раскрутить эти самые бигуди так, чтобы получились изящные кудряшки, а не нечто из разряда «я у мамы Вупи Голдберг» у него получается далеко не всегда. Однако, дочитав последнюю страницу «Вторжения», я не испытал обычного разочарования в момент, когда все покровы интриг были сорваны, и перед читателям без прикрас предстала Главная Идея романа. К слову, как и в любом по-настоящему хорошем детективе отголоски этой идеи можно было уловить с самого начала, если обладать достаточной догадливостью и проницательностью – Кунц дает завуалированные подсказки. У меня, к сожалению, не вышло. Из недостатков, повторюсь, не самая мощная интрига - Кунц способен на большее. Да, было очень интересно, но мурашки по коже хороводов не водили. Ну и слишком уж глянцевые и слащавые на мой вкус образы главных героев и их отношений, слишком уж кричащий контраст между чернильно черным и белоснежно белым. Впрочем, Кунц ведь на том и стоит, отличаясь от многих коллег по цеху: какими бы жуткими не были его сюжеты, какими бы жестокими не казались злыдни, он искренне верит в добрых, честных и альтруистичных людей (и собак), и в то, что доброта их негасима.