5

Мервин Пик восхищает меня все больше и больше. Если в первой части трилогии нельзя не отметить его виртуозное владение языком, наблюдательность и взгляд художника-до-мозга-костей (коим он и является), то во второй части проступает талант драматурга, редкий и колдовской талант слагателя легенд. Мервин Пик глубоко и точно понимает свой мир и все его нюансы. И, гораздо важнее, психику обитателей этого мира, что стало гораздо заметнее на второй части трилогии. Это уже качественно другой уровень относительно скрупулезного живописания камушков.

Не сказать чтобы активное взаимодействие персонажей не намечалось в первой части, но во второй все ружья выстрелили, это единственная точка и финал в трилогии, ее вершина. Не читал третью книгу, но четвертая, ненаписанная, названа автором "Возвращение в Горменгаст", а значит она должна была бы заканчивать, развивать и уточнять третью. А так могу предположить, что трилогия закончится открыто. Поправка, мог бы, если бы речь шла не о заведомо закрытом Горменгасте. Хотелось бы мне ошибиться.

Эта книга также интереснее первой тем, что мы видим мир глазами Титуса. Это сообщает некую активность точке зрения читателя. Замок Горменгаст перестает быть главным персонажем произведения, за ближайшим поворотом все ощутимее и ощутимее крах его Закона.
Некогда Закон Горменгаста несомненно был прекрасен. Ритуал действительно был ритуалом, сплавом религии и магии, зачаровывающим действительность, влияющим на нее, подчиняющим ее. Здесь и там взгляд натыкается на остатки былой красоты, ошеломляющей и некогда живой. Когда смысл и понимание ритуала не были утрачены. Тогда обитатели замка, должно быть, испытывали перед ритуалом не слепое благоговение, а сильнейшее сочувствие и соучастие его силам. Даже самый абсурдный ритуал не был лишен стройной внутренней логики. Когда же потерялся смысл и магия превратилась в механику? Бесконечное ли повторение убило смысл?

Механика, к счастью, ничем не способна править вечно.
Стирпайк и Титус каждый на свой лад бросали и бросали ей вызов. Их схватка в плюще на замковой стене порвала ткани мертвых ритуалов и сама была прекрасна, как новорожденный ритуал. Проиграл тот, в ком контролируемое и неконтролируемое проявилось несоразмернее.
Слов нет, сколько прекрасного случилось в конце. Хотя нет, что тут удивительного, освобождение всегда прекрасно. Точно одна из самых прекрасных в мире вещей.
Эта книга серьезно рискует однажды стать одной их моих любимых.