5

Оn essaye a s’y prendre, pi sa travaille pas (Стараешься-стараешься, а в итоге одно говно выходит).

Так говорила мама Джека Дулуоза, а разве матери когда-нибудь ошибаются? Вот и эту фразу вполне можно было бы сделть эпиграфом романа Керуака, потому что именно так все и получилось в итоге.

Читать "Мэгги Кэссиди" - одно удовольствие, но сначала придется попотеть, привыкая к авторскому стилю, с его бессвязными обрывками фраз-мыслей (между которыми втиснулись многочисленные знаки тире), с потоком сознания 16-летнего подростка, с тягучими описаниями сурового американского городка. Сразу признаюсь, что я так и не смог запомнить всех друзей Джека (или Загга (или Жана)), потому что у каждого из них было впридачу к имени еще и по 2-3 прозвища, и автор не утруждает себя объяснениями кто есть кто. Но это и не важно, ведь на первый план выходит тема первой любви подростка из провинции. И в этом чувствуется, что произведение во многом автобиографическое. Керуак пишет так эмоционально, так правдиво, что читатель сам оказывается на месте главного героя. Школа, спортивные состязания, чокнутые друзья, метель за окном... Кого выбрать - эту милую Полин, которая приходит болеть за тебя на соревнованиях, или "соблазнительно угрюмую" Мэгги Кэссиди, которая в это время сидит дома и пытается вызвать в тебе ревность? И конечно же, безумная юность берет свое, Джеки пытается добиться ее руки и сердца, и Мэгги вроде бы даже отвечает взаимностью, но почему-то ничего у них не выходит.

В романе нет как такового климакса, кульминации любовной истории, как полагается по всем законам жанра. Вероятно, потому что автор описывает реальную жизнь, где законы жанра не действуют. Я до последнего не мог понять, что же не так с этой загадочной М.К., почему она не может сделать Джека счастливым, как он того заслуживает. Казалось бы, она уже строит планы, как он женится на ней, как они будут жить вместе: "Табуретки на кухне я выкрашу красным... Я буду целовать тебя, чтобы просыпался по утрам —", и вместе с тем отталкивает его, заигрывает с другими, хочет сделать ему больно. И дело здесь вовсе не в женской бессердечности, ведь Мэгги - совсем не роковая красотка из дешевых бульварных романов, она по-настоящему и любит, и ненавидит Джека. Сам Керуак тоже не спешит с объяснением мотивов своей героини.

Но постепенно недостающие части головоломки встают на свои места. Джек терзается сомнениями, страдает от невозможности любви к Мэгги; "она же просто сидела, и ей было все равно". И при этом невозможно упрекнуть ее в лицемерии, она при всем желании не способна дать ему то, чего он так хочет, и наоборот. Наконец, после окончательного краха на балу в Нью-Йорке, они расстаются и выбирают разные пути: она уезжает "к своей веранде, младшим сестренкам, обожателям, что по-соседски заглядывают на огонек, к своей реке, к своей ночи", он же к блеску большого города. И это так грустно и одновременно смешно, что Мэгги не нужно ничего, чего бы у нее уже не было; она довольствуется своим старым свитером и качелями во дворе; Джек хочет подарить ей весь мир, но у нее есть свой собственный, в котором ей очень уютно.

И уже под занавес, спустя три года, Дулуоз возвращается в Лоуэлл, чтобы наконец добиться того, чего не смог еще во времена своей неуверенной подростковой влюбленности. Теперь он мачо, небрежен в разговорах и неразборчив в сексуальных связях. А что же Мэгги? Она "всегда одинаково выглядит — хорошо —", но теперь Джек может предложить ей еще меньше, чем когда бы то ни было. Она расхохоталась ему в лицо, он отвез ее домой... Ти-Жан, Mon Doux, ты так ничему и не научился.