3.5 Бойтесь своих желаний…? Как бы не так!

Неожиданные ощущения.

Поначалу у меня была почти полная иллюзия, что я читаю «made in China»-приквелы к «Террору» и «Друду», поскольку в «Желании» были те же персонажи – Чарльз Диккенс, Уилки Коллинз, Джон Франклин и его леди Джейн, даже Френсис Крозье мелькнул… Правда, их характеры раскрывались непривычно и, надо сказать, вовсе не с традиционной лирико-эпической стороны, скорее, наоборот, так что постепенно вырисовался почти фрейдовский сюжет.

Хотя истории большинства персонажей задумывались как драматические, сам роман мне показался вялым, фрагментарным (Р. Флэнаган в «одну телегу впрял» и северную экспедицию Франклина, и сентименальную туземную повесть, и Диккенса с его любовницами и тараканами), а его конец – предсказуемым. Самоконтроль белых европейцев, противопоставленный природной хтоничности тасманийских туземцев, должен был где-то обломаться, и автор почти равнодушно, с очень холодным и злым рассудком описал нам эти линии излома, внушая, что никто не свободен от своих желаний, желания могут быть очень разрушительными, нередко они затрагивают свободу и ломают судьбы других людей, а утрата самоконтроля может стать причиной многих бед, открывая, как ящик Пандоры, простор похоти, предательству, лицемерию и разнузданной агрессивности.

В романе разворачиваются сразу несколько «желанных» линий: леди Джейн проводит свой «эксперимент» с чернокожей сироткой Матинной, не смея признаться себе в тоске по материнству и легко манипулируя людьми во имя собственных желаний; Джон Франклин, поддавшись низменным чувствам, уезжает в экспедицию, одновременно спасаясь от навязчивых пигмалионских желаний жены сделать его таким, как ей хочется, и презрительно давящей в нем собственные ленивые стремления; Диккенс, актерствуя, сублимирует непреодолимое влечение к юной актрисе. Все находятся под властью своих желаний и почти все, отдаваясь им, в авторской интерпретации выглядят довольно гадко.

Кажется, что Р. Флэнаган исподволь, но все же по-проповеднически настойчиво, отстаивает всеобщее человеческое равенство, показывая, что все люди, и европейцы, и туземцы, равны и слабы перед лицом своих желаний: туземцы по своей природе не знают иного двигателя жизни, чем внутренние хотения, но и европейцы недалеко ушли по тропе цивилизации, и тоже теряют разум перед их мощным зовом, забывая не только основы морали, но и самих себя. Всё в романе звучит прямолинейно и безальтернативно, почти как обвинение. Ну что ж, мы и до Р. Флэнагана знали, что покров цивилизации и культуры на биологической природе человека очень тонок, и сила желания легко и пренебрежительно рвет его в клочья. Но что же нам делать с нашими непреодолимыми желаниями? Если очень хочется, то… можно? Нужно? Нельзя? Каковы, по Р. Флэнагану, перспективы желающих, в том числе и чужой жены, раба, вола… да просто другого человека себе, для самого себя? Что и зачем человек должен противопоставить своим желаниям? В чем его путеводная звезда на пути к саморегуляции? Но если у автора нет какой-то своей версии спасения от желаний и собственной философии спасения, побуждающей преодолевать внутренние порывы, то зачем он это писал, а мы – читали? Так что под конец ко мне прокралась крамольная мысль: может быть, Р. Флэнаган не просто книгу писал, а сублимировал либидо?

По ошибке прочитала это еще раз в 2022 году - и вот дополнения к впечатлениям. Книга не выдержала проверку временем. Ее черед, "как драгоценным винам", видимо, для меня никогда не настанет.

Представьте, что вы взялись за книгу, составленную из нескольких разрозненных, но уже достаточно известных эпизодов, каждому из которых уже были посвящены другие более объемные книги. Вас заинтересовало бы такое произведение? Вот и меня не заинтересовало. Эффект узнавания – плохой спутник чтения, разрушающий его мотивацию, и мне все время приходилось убеждать себя, что не мог же уважаемый автор издать пустышку: ради чего-то он все это затеял, значит, должны быть неожиданности, вот-новые-повороты, неизвестные подробности, ошеломительные выводы или что-то еще. Но ничего так и не появилось.

Для меня это оказалось ни о чем. История Диккенса, история дикарки Матинны, история Джона Франклина мне были хорошо известны еще до этой книги. Затрагиваемая проблематика была стара, как мир, заложенные в сюжет идеи банальны, а само чтение оказалось скучным, тягомотным и узнаваемым в мелких деталях. А обложка вообще про экспедицию Франклина, что способно ввести читателя в заблуждение. Где-то автор впадал в монотонное морализаторство, где-то переходил на сбивчивую скороговорку, но за исключением нескольких абзацев книга не впечатлила. Я не увидела ни связей, ни обобщений – для этого автору, судя по всему, не хватило материала.

Что в итоге? Разочарование, печаль по зря потраченному времени. Согласиться с автором, что книга про желание можно, но сложно. Да, здесь есть и желание власти, и желание славы, и желание любви, и желание забвения. Под них подложены вполне понятные иллюстрации… и что дальше? А ничего. Об этом гораздо лучше сказали Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский. Что нового хотел сказать Р.Флэнаган? Бойся своих желаний? Желание пагубно? Желание наказуемо ответственностью? Желание должно подчиняться самоконтролю? Желания одних более цивилизованны и более значимы, чем других? Над своими желаниями никто не властен? Как-то это было легковесно и неубедительно.