Сказочно-фольклорный сюжет - вот что бросается в глаза первым делом. Все мы в детстве с замиранием сердца слушали истории о том, как злобный Кощей похищает Василису, а Иван-царевич разыскивает невесту за тридевять земель. В такую вот историю и попадают Ренцо и Лючия - крестьяне с гор Ломбардии. Лючия - одно из тех ангелоподобных существ, без которых трудно представить себе роман XIX века. Ренцо более реален, он может и напиться в неподходящей компании, и некстати замешаться в голодный бунт, но не лишен смекалки и обаяния. Но смекалка и честность - это так мало, когда в дело вмешивается знатный и влиятельный дон Родриго. Перед ним Ренцо и Лючия совершенно беззащитны.
Простота, даже некоторая лубочность сюжета - не баг, а фича. Собственно, сюжет нужен автору лишь в качестве приманки, чтобы разбавить длинные рассуждения об истории Милана. Это особенно хорошо видно во второй половине книги. Распихав бедных обрученных по разным углам и напрочь забыв о злодее доне Родриго, Мандзони с головой погружается в перипетии итальянского XVII века.
Так что жаждущим романтики или приключений я не стала бы советовать роман Мандзони.
Зато здесь можно найти обстоятельное повествование о закостенелом, безнадежно коррумпированном обществе, рассказанное тоном легкой иронии. Вот как идет, например, беседа Ренцо с адвокатом Крючкотвором. Вначале адвокат полагает, что крестьянин пришел к нему от лица какого-нибудь вельможи: "Вы должны назвать то лицо, которое дало вам поручение, - разумеется, это особа знатная и в таком случае я сам схожу к нему, это так уж полагается. Понятно, я не стану ему говорить, что узнал от вас про данное им поручение, - в этом вы уж положитесь на меня. Я скажу ему, что пришёл умолять его заступиться за бедного оклеветанного парня. С ним вместе я и предприму нужные шаги к тому, чтобы закончить дело по-хорошему. Поймите вы, - спасая себя, он спасёт и вас". Но вдруг узнает, что все наоборот, и Ренцо встал знатному вельможе поперек дороги: " - Что вы! - быстро прервал его доктор, нахмурив брови, сморщив красный свой нос и скривив рот. - Что вы! И зачем вы приходите забивать мне голову подобным вздором? Ведите такие разговоры между собой, раз вы не умеете взвешивать своих слов; и не ходите вы за этим к благородному человеку, который знает цену словам. Ступайте, ступайте: вы сами не понимаете того, что говорите!" Серьезный тон удается Мандзони куда хуже: когда ирония автору отказывает, роман воспаряет в выси прописной морали.
А картины созданы впечатляющие. По Ломбардии проезжают все четыре всадника Апокалипсиса. Неурожай и голод, попытки народа добиться справедливости и попытки властей усмирить бунтующий народ сменяются новой мрачной картиной. Через Ломбардию проходят ландскнехты: регион краешком задела Тридцатилетняя война - грабежами, насилиями, пытками. И наконец, как будто всего этого еще мало, в Милан приходит чума...
А Ренцо и Лючия? Не волнуйтесь, о них все же вспомнят - под самый занавес.