4.5

Радзинский в своем репертуаре: с долей экзальтированности и мистицизма он компонует выдержки из дневников императорской семьи, исторические реалии за пределами Зимнего дворца и собственные измышления на тему. Неустанно напоминает о том, чем всё закончилось, и любое появление числа 17 в жизни царской семьи дополнительно подчеркивается.

Эмоциональность автора вкупе с самыми личными и трогательными размышлениями главных участников событий не оставляет равнодушным. Трудно читать и понимать, что в том числе и сами люди своими действиями и своим бездействием приближают трагедию. Трудно разделить отношение к царю и отношение к человеку. По-человечески – жалко, и читать про расстрел приходится через силу, потому что подло, и мерзко, и противно. Тяжело быть не на своем месте, и я так думаю, Николаю было не совсем уютно в своей главной роли: при всей доверчивости его и его близких, мягкости, набожности и несклонности к интригам, невыносимо сложно быть в политике, где все основано на фальши, лицемерии и попытках получить как можно больше, делая при этом как можно меньше. Но все же… здорово напрягает весь этот раздрай в умах и сердцах и какая-то пассивность в борьбе с этим. У Николая была идея – объединить царя, бога и народ, идея хорошая, но смирения и принятия у него слишком много. У того же народа есть хорошая пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай», и кроме желания нужны еще и действия, организованные, систематичные, последовательные.

Впрочем, раздрай был во всей стране, и то же пребывание царской семьи под арестом было сопряжено с моментами неорганизованности и хаоса. В самом расстреле и последующем захоронении также много «белых пятен» и нестыковок, многое неизвестно, и это дает возможность ученым и просто любопытствующим развивать свои теории и версии. Естественно, предположения, что кто-то из царской семьи мог выжить, тоже имеют место. Если версию о том, что кто-то из девушек мог спастись, можно рассматривать как относительно правдоподобную, то версия с выжившим наследником лично для меня сомнительна. Как мог выжить «тепличный» мальчик во время беспорядочной стрельбы, последующей поездки к месту захоронения, а потом прожить n-ное количество времени в полевых условиях? При том, что его носили на руках и боялись на него дышать. Если только ситуация не была на самом деле легче, чем представляли ее члены семьи.

Как бы то ни было, вопросов здесь больше, чем ответов, несмотря на активный поиск истины автором, обнаруженные документы и полученные свидетельства. Что не отменяет самого главного факта – произошедшей трагедии, абсолютно бесчеловечной и безжалостной.