2.5 О посланиях и исканиях

— В жопе я видела снобизм, — ответила Зази.

— В жопе я видела Наполеона, — ответила Зази. — Этот кретин с его идиотской шляпой меня не интересует.

— В жопе я видела вежливость, — ответила Зази.

— Да в жопе я ее видела! — парировала Зази. — Я хотела только покататься на метро.

А я хотела только прочесть книгу. Не больше и не меньше. Но мне понравились непосредственность и прямолинейность персонажей. Нечаянно. Их реплики порой так свежи и естественны. Хочется верить в то, что все посланные ушли по назначению. Включая генерала Буонапарте… впрочем, ничего против его шляпы не имею, пусть отчаливает без неё.

Тем не менее, трудно удержаться и не продолжить список.

Да будут посланы отныне и вовеки
метро, вокзал, Нефлиз, Дом Инвалидов,
плюс Сент-Шапель, вдобавок «Курослепы»
и Эйфелева башня – вышний символ, тудыть его в качель, всего Парижа, –
легавые, блуджинсы, какукала,
и начинания, вознесшиеся мощно,
и те девяносто девять упражнений, доставшие занудностью своей,
и все бараны с множеством фантазий,
ещё Искусство-с-буквы-Ы-заглавной,
одеколон от Дристиан-Киора.
А также адмирала с попугаем хотелось бы адресовать туда,
вилланов, першерона и кальвадос
(пуркуа? бикоз айм вери-вери триггерд),
и короля, который юбер аллес,
(он боринг, как и прочие монархи, но олсо хи из круэл энд инсэйн).
К чертям идут словесные забавы –
бессмысленны они и беспощадны.
Отправим по известному маршруту
анчоусы, рокфор, паштет, боршч, рыбу… а то хамон изрядно заскучал.
Туда же – фей и эльфов, духов, леших,
Святую инквизицию благую,
кондуктора, аббата и геройльда,
а кроме них – курбеты, реверансы, укропную настойку и кларет,
горошинок, пикон и Жоашена,
плащи, хоккуизацию, форманты,
и пса болтливого, и рондо, и секстины,
экзистенцьяльную, простите, амбиентность, а также внебытийный парадокс.
Долой всех жертв и мэтров эрундиций
(да-да, чума на оба ваших дома!),
что знай себе страдают логорреей,
но поголовно не способны думать, многозадачность, видимо, презрев.
Кузнецкий мост и вечные французы –
всех прочь! Услать в места, что недалёки.
Общественно-полезные работы
должны облагородить тунеядцев и непременно превратить в людей.

Пожалуй, в увлекательном деле логистического управления самое сложное – не впасть в азарт. Все-таки и герои романа тоже с трудом могли ограничить себя в намереньях. А уж как несло писателя! Причем по многим направлениям.

Раймон Кено даже сделал заявку на наличие математики в своих текстах. Хотя странные вкрапления математических методов и терминов к науке отношения не имеют. Применение комбинаторики не обусловлено целесообразностью и не несет в себе никакого смысла, кроме сакрального. К сожалению, поклонение великому богу математики, шаманское битье в бубен и лихие дикарские пляски вокруг чужих идолов не сделали книги, написанные Раймоном Кено, содержательнее и интереснее.

Более того, меня терзают смутные сомненья насчет того, имеют ли его тексты прямое отношение к художественной литературе. Потому что найти в них серьезную и достойную внимания идею можно только при наличии очень богатой фантазии. Своеобразная лингвистическая игра – вот все, что можно рассмотреть в этих произведениях.

Искусство не есть игра.
Целью искусства является истина, выраженная на языке условных правил.
(Юрий Лотман, «Структура художественного текста»)

Кено эстетствует, привносит новые методы, проводит структурный анализ, препарирует слог предшественников, жонглирует приемами, рассматривая лингвистику как отправную и конечную точку своего путешествия. Но самой главной составляющей – идеи, новой истины, выходящей за рамки словесных экспериментов, – в его книгах нет. Смысл лежит за пределами его манипуляций. И если Кено рассчитывал на серьезное отношение читателя к его труду и подразумевал наличие некоего абстрактного рационального элемента, то меня он совершенно не убедил в ценности его действий. Боюсь, что себя он тоже не убедил, о чем свидетельствуют факты его биографии – духовные поиски продолжались даже в преклонные годы.

Хотя тревожит меня совсем другое. Подобно героине Зази я постарела, пока добиралась до конца этой книги. Но Кено в этом уже не виноват.