5

Если бы не наш сайт, я не узнала бы об этой книге и, быть может, никогда ее не прочитала. Наткнувшись на одну рецензию, не смогла пройти мимо, как быть может кто-то сейчас не пройдет мимо моей. Хотела лишь пробежаться перед сном по строчкам глазами и рухнула с головой в эту историю, трагичную, пронзительную своей безнадежностью, которую страстность слога и описания только подчеркивают.

... все зло в этом мире от половинчатости. (с)
Эти слова определяют все произведение. А еще замечание Кондора о том, что невозможно доверять большую ответственность людям, которые так скоро (и каждый раз бесповоротно!) меняют свои решения. К несчастью, он оказался прав. За несколько минут в окружении подвыпивших товарищей главный герой разрушил не одну жизнь и, быть может, свою собственную. Поразительно, что храбрый офицер, в последствии доказавший это и на полях сражения, не смог совладать со страхом всего лишь быть обсуждаемым и осмеянным. Эта история и началась с этого его страха (когда он боялся быть порицаемым за приглашение Эдит на танец), и закончилась им. Вполне можно понять, что никто не вправе требовать от другого человека жертву в целую жизнь - брака с нелюбимой девушкой, но в свете событий после помолвки я так и не поняла, страшился ли он этой жертвы самой по себе или опасался отголосков молвы после ее принесения. Видя разные перевернутые обществом ситуации и истинное мнение самих героев этих ситуаций, которые рассказывали ему самое сокровенное: Балинкаи (ведь он по-настоящему восхищался благородством той, на которой по общему мнению женился лишь ради пресловутых миллионов) и Кондора (благодарность и любовь к которому составляли весь смысл жизни, пусть даже склонной к экспрессии, слепой женщины) , того же Кекешфальвы с его искренним чувством к матери Эдит, он так и не смог спроецировать это на себя. Наверное, и это можно понять - такие открытия даются лишь дорогой ценой. Его трудно судить, не могу определить своего отношения. И не знаю, сдержал был он собственное обещание об отставке и женитьбе на Эдит, которое давал себе на пути в Чаславице - слишком уж он импульсивен, подвластен моменту... Хотя повествование ведется от его лица, я так и не смогла понять этого героя. Невозможно понять, как человек, который долго и мучительно представлял себе одинокую Эдит, ждущую его прихода, как она несчастна, как погибнет без него... мог вот так просто уехать, повинуясь, видишь ли, военному уставу, заварив такую кашу пересудов в кафе и как будто не подозревая, что случится , когда Эдит об этом узнает. Когда читала развязку - может быть из боязни даже представить себе реакцию бедной девушки - я думала ни о том, как перегибалась она через перила террасы, видела не ее тонкий силуэт у подножия, а маленькую скрюченную фигурку ее отца... Что он должен был чувствовать, слыша правду о том, кого так уважал и почитал спасителем, кем восхищался, в грязной комнатке которого на коленях умолял пощадить чувства несчастного ребенка, и видя в конце страшный результат своей ошибки. Эдит умерла, бог даровал ей не приходить последние часы в сознание, но Кекешфальва пережил ее. Пусть и на короткое время. И это время бедного старика, наедине с пустотой большого дома и пронизанными болью воспоминаниями, трудно даже представить.
Это мое первое произведение , прочитанное у Цвейга. И такое чувство, что хрустально-щемящую тоску , оставленную своим единственным романом, он уже не превзойдет, но, конечно, буду продолжать с ним знакомство. Потрясающий автор.

P.S. у меня было неясное напечатление, когда заканчивала рецензию, что забыла о чем-то написать, упомянуть что-то важное... Письмо Эдит! В этом монологе (когда ей, наконец, не мешает Гофмиллер), ее любовь предстает более ярко и полно, чем пожалуй в какой-либо сцене романа. Исповедь самого сердца.