Больше рецензий
11 июня 2017 г. 17:27
1K
4.5 Пульсация коридора Долины смерти
РецензияЕще одна книга из наследия Изольды Анатольевны Ивановой, собиравшей воспоминания участников боев под Ленинградом, на этот раз о печальной участи 2-й ударной армии. Этот сборник где-то на пол-балла интереснее Синявино, но в неимоверной степени трагичнее. Ведь если в Синявинской операции воспоминания главным образом принадлежали сражавшимся на поле боя солдатам и офицерам, то в Мясном Боре помимо обычных фронтовых воспоминаний еще и собраны многочисленные свидетельства врачей (их больше всего среди выживших по представленности), и местных жителей, пытавшихся выбраться из огненно-болотного ада Волховского котла и погибавших под бомбежками и обстрелами рядом с военнослужащими. И если читать про Синявино было просто очень и очень тяжело, то чтение про Мясной Бор вовсе стало занятием не для слабонервных. Но Изольда Иванова собирала эти свидетельства для потомков, чтобы знали и помнили, а посему выбора нет, в любом случае современному человеку, имеющему кусок хлеба, крышу над головой и свободное время на чтение несравнимо легче, чем участникам очередной попытки снятия блокады города на Неве.
Если попытаться свести все свидетельства воедино, то жизнь 2-й ударной армии словно подчинялась незримой пульсации: был ли открыт коридор выхода на Большую землю или нет. Это чувствовалось по снабжению снарядами и продовольствием, вывозом раненых и пополнению. Этот коридор далеко не раз переходил из рук в руки. Многие участники независимо друг от друга называют лимит в семь снарядов на орудие в день, как горькое и почти символическое средство борьбы с немцами, имевшими возможность выстреливать по советским войскам сотни снарядов в день. Еще общее в воспоминаниях - голод, ожидание посыльного У-2 с мешками сухарей, которые слишком часто попадали к осажденным в виде крошек, хорошо что еще не в болото падали. Собственный прорыв обычно помнят плохо, то был ад в котором выжившим просто подкидывали монету где-то свыше, и выходили под насквозь простреливаемому коридору только те, у кого встала на ребро. Отсюда - обилие воспоминаний о плене.
Есть и весьма необычные свидетельства по сравнению с обычными окопными правдами. Например, ездовой из 92-й стрелковой дивизии при батарее 76-мм горных пушек пушка образца 1904 года (боец написал, что они образца аж 1861 года, но в XIX веке у РИА не было таких специализированных орудий, и судя по описанию раскладки орудия по вьюкам это именно скорострельная горная пушка Обуховского завода начала XX века). Снарядов, конечно же не хватало, но бойцы наловчились... воровать их у немцев, потому что на той стороне не сплошного фронта стояли эсесовцы из 4.SS-Polizei-Panzergrenadier-Division с 7,5 cm Gebirgsgeschütz 36, тоже горными пушками на вооружении, и их 75.9 мм снаряды отлично подходили к нашим. Особенно выделяли палочную шрапнель, которая использовалась немцами против проволочных заграждений, наши артиллеристы любили ее использовать против живой силы противника, буквально раздирая наседающих немцев в клочья. Еще пара воспоминаний о том, как освобожденные из плена солдаты воевали уже на Западном фронте в составе американских войск, один - просто шоферил два месяца, а вот второму, по которому больше деталей, забайкальцу-артиллеристу-стрелку-повару 13-го гвардейского кавкорпуса по звучному имени Н.Ф. Путин, сбежавшему из плена, встреченные американцы предложили служить у них в 45-м танковом батальоне 13th Armored Division, и он воевал с ними до Победы. Я пошел на сайт The Black Cats, но к сожалению не нашел ни упоминавшегося офицера - капитана роты D Мартина Сорежена, как назло именно лист с командным составом D-company отсутствует в выложенной истории батальона. Напоследок, Нику Путину дали характеристику, что он был "храбрым, преданным и честным в боях", и, в отличии от распространенных мнений, у советских особистов вопросов к солдату двух армий не возникло, его отправили дослуживать еще год под Вену старшиной батареи, но после войны статус бывшего пленного портил жизнь на гражданке...