5 Круг вечных русских вопросов, или рецензия «от противного»

1) Что любезно сердцу русского интеллигента?
Противостояние личного вольнодумства и государственного официоза.
2) Что заставляет его чувствовать себя прекрасным, мудрым и не-таким-как-все?
См. пункт 1.
3) О чём неловко читать, захлебываясь в самолюбовании автора, дружеских подмигиваниях и прочей атрибутике В. Лоханкина?
См. пункт 1.
4) На чём можно добыть дешевую популярность в определенных кругах?
См. пункт 1.

Так вот, ничего этого нет в книге Басинского. И это настоящий подвиг автора. Нет черного и белого, «наших славных разведчиков» и «ихних подлых шпионов». Есть вечно колеблющиеся качели, перепрыгивание с одной точки зрения на другую и желание разобраться.

И нет правых в споре славянофилов и западников, консерваторов и либералов, женщин и мужчин, сердца и разума. Есть круг вечных русских вопросов – и книга именно об этом.

Они неразрешимы и упорно не хотят уходить в прошлое – минуло больше сотни лет, несколько войн и революций, а темы дискуссий все те же. Журналы, письма, кухни, интернет – площадки меняются, темы остаются.

Интуиция или разум. Мужчина или женщина. Стабильность или реформы. Роль Петра I. Кто такие декабристы. Возможность веры в Бога без участия в Церкви. Что такое причастие и как с ним быть после Века Просвещения. Россия – Восток или Запад.

Басинский рисует увлекательнейшую картину русской жизни конца XIX века – с её вопросами, забытыми особенностями быта, героями (я была поражена, что поэт Фет – это не только «Шепот, робкое дыханье…», но и чрезвычайно язвительная личность, первый переводчик Шопенгауэра). Русские императоры, писатели, государственные и церковные деятели составляют почти что адрес-календарь эпохи.

Описание и анализ духовного сословия, к которому принадлежал отец Иоанн так же интересно, как и новые размышления над воспитанием детей в дворянских семьях.

Будет ошибкой полагать, что автор однозначно берет сторону столь хорошо изученного им Толстого. Он указывает на его ошибки – художественную слабость религиозных произведений и принципиальную невозможность «подогнать» сакральный текст под свою личную веру. Это очень глубокая и нужная мысль.

Само непосредственное противостояние писателя и священника занимает в книгах лишь пару последних глав. Вся предыдущая «подноготная» необходима для понимания контекста эпохи, для предостережения читателя от навешивания простых и однозначных ярлыков.

Я сознательно не буду пытать пересказать все особенности и подоплеки конфликта, его философскую, этическую, теологическую, общественно-политическую стороны. Выйдет примитивно и не справедливо к уважаемую мною автору.

Скажу лишь, что учение Толстого было спасением для думающего образованного молодого мужчины той поры. И это учение, построенное на разуме, было совершенно бесполезно для, скажем, бедной крестьянки с больным ребенком на руках. Ей был нужен отец Иоанн.

И образованный мужчина из среднего класса, и неграмотная женщина были реальностями России, оба достойны уважения. Между ними нельзя выбрать, как нельзя в итоге выбрать между о.Иоанном и Толстым.

За сим отсылаю вас к книге. Она придется по душе интересующимся литературоведением или историей, в том числе – историей быта. И, может быть, чуть поможет разобраться в непростых вопросах личного отношения к религии.