5

Я страдаю читательским мазохизмом, неизлечимой его степенью. В смысле мне всегда попадаются книги, бьющие в больное в данный момент место, повышающие уровень тревоги тогда, когда я и так близка к панике. Но главное – я просто не могу их не читать, отвернутся, сделать вид, что не видела их. Пробовала, не получается. Они манят меня как магнит, как удав кролика гипнотизируют своим видом – и в очередной раз мне плохо, грустно, неспокойно. «Если б не было тебя» как раз из таких книг. Она о детских домах и усыновлении.

Почти автобиографичная книга. Лично я не страдаю большой любовью к правдивым историям, иногда даже наоборот. Частенько мне приятно отгонять слишком сильно душащие переживания за героев мыслью, что они ненастоящие. С другой стороны, когда речь идет о таких больных темах, автобиографичность скорее к месту. Не голословное поливание грязью нашей системы усыновления, об убогости которой не слышал только тот, кто не способен в принципе слышать такие вещи, а взгляд человека, прошедшего через тысячу закрытых дверей. Первая закрытая дверь – это ближайшее окружение. Странно, но это так. Вот у Дорис Лессинг в « "Пятый ребенок" » есть в самом начале про то, что знакомых, друзей и родственников очень волнует вопрос – зачем? Зачем рожать столько детей? Зачем заковывать себя в пожизненные узы? А тут не просто своих детей рожать, но взять чужих. Совсем за гранью, да? Общество еще готово понять, когда своих детей нет, и пара идет на усыновление. Логичный шаг. Но если свой ребенок есть, не дай бог еще и не один, тогда автоматически все становится за гранью понимания большинства. Однако такие усыновители и не нуждаются в понимании. На мой взгляд, именно у них все в порядке с мироощущением, моралью и не знаю, с чем еще. И напротив, меня сильно удивляют те, кто не понимает: нет большего в мире счастья, чем подарить обездоленному самым главным в жизни ребенку семью. Это ведь настолько очевидно.

Очень пугают адовы муки, через которые проходят родители, решившие взять на усыновление ребенка. Но просто ужасает жизнь детей в домах малютки и в детских домах. Даже если персонал отличный, душевный, все равно я стараюсь и не могу представить психологию маленького человечка, растущего с осознанием, что у него нет мамы и папы. Не говоря уже о тех случаях, когда детей изымают из семьи – что им там пришлось пережить. Я пытаюсь и не могу понять, почему так много у нас детей-сирот, почему по-другому в европейских странах. Например, в Греции сиротами остаются либо трагических обстоятельствах, либо брошенные младенцы иммигрантов. Брошенного же младенца-грека просто не сыскать. У нас на острове впервые за всю историю этого маленького кусочка суши случилось страшное: 3 недели назад нашли новорожденного в телефонной будке. Небывалый случай, очередь усыновителей. Что не так с Россией? Почему такое количество алкоголиков и именно из их числа многодетных матерей? Верю, что ситуация потихоньку меняется, но мне действительно даже больно об этом думать, не то что говорить.

Сначала я читала эту книгу по чуть-чуть, кусочками, главами. И страдала. Потом поняла, что такие книги лично я могу читать только запоем, одним разом, как собаке отрезают хвост – раз и нет. И все равно она навсегда останется со мной, как бесценный опыт конкретного человека. Спасибо большое Диане Машковой за вдохновение, за придание сил, за напоминание. Очень важная и нужная книга.