Больше рецензий

9 мая 2017 г. 21:27

1K

4 Секс в любую эпоху

Прославившая Юрия Полякова повесть "100 дней до приказа" настолько не шла, что я даже не стал отмечать её в прочитанных. Потом довелось послушать писателя на одном из профильных форумов – и нёс он такую ахинею (иногда даже по градусу идиотизма превышающую речи наших телеведущих-пропагандистов), что знакомиться с его творчеством расхотелось вовсе.

Только благодаря рекламе от RadioPassive взялся за «Любовь в эпоху перемен». И прочитал почти мгновенно. Не исключено, что здесь сыграл субъективный фактор – реалии собственной профессии, журналистики, описаны там очень точно; вот и из немногих прочитанных книг Терри Пратчетта больше всего зашла "Правда" , о том же.

Но «Любовь в эпоху перемен» цепляет не только точными зарисовками журналистского быта – а тут главред «Литературной газеты» Поляков ничуть не хуже корреспондента «Советской Эстонии» Довлатова . Хотя совершенно неясно, почему в некоторых случаях писатель называет довольно в журналистике и политике известных людей своими именами, а в большинстве стыдливо прикрывается легко раскрываемыми псевдонимами. То ли читателя за дурака держит, то ли боится не пойми чего.

И не только легкостью стиля – а Поляков тут афористичен, изобретательно смел на метафоры и явно куражен: видно, что писателя, что называется, «пёрло», и текст из-под его клавиатуры так и летел.

И не только занятной формой – перед нами один день из жизни главного редактора Геннадия Скорятина. Но это не многостраничные странствия по городу и посиделки в разных местах в духе "Улисса" , а странствия по волнам памяти. Вот поговорил с замом о чём-нибудь – и тут же вспомнил что-то из времён молодости. А потом провёл планёрку – и вспомнил, как проводил планёрки его начальник. Разошлись все с совещания, главред почитал корреспонденцию – и опять начал вспоминать. При этом писатель выстроил повествование так, что две временные линии здесь не хаотичны, а развиваются параллельно и линейно. В настоящем – день сдачи номера с утра до вечера. В прошлом – жизнь героя от школьных и студенческих времен до практически сегодняшнего дня.

Всё это очень интересно, но роман цепляет ещё и тем, что после прочтения хочется спорить с автором. Юрий Поляков назвал его «Любовь в эпоху перемен», в аннотации указано, что главный герой вспоминает трёх главных женщин в своей жизни. Но вот ни на грамм не верится ни в любовь, ни в главных женщин. Мало того что Поляков и сам, и через главного героя насыщает текст – когда изысканными, когда не очень – связанными с сексуальной сферой метафорами. Секс, конечно, важная часть, но является лишь одной бетонной плитой в фундаменте любви. Писатель ещё и устами другого персонажа убеждает Скорятина: «Любовь лечится регулярным семяизвержением». Герой же, в свою очередь, такой формулировке ужасается и никак не хочет признавать, что именно эта фраза и является его кредо.

Хотя из повествования выходит именно так. Студент Скорятин, достаточно уже искушённый в постельных делах, влюбился в первую красавицу курса Марина, добился её, женился, из рабоче-крестьян попал в богему, сделал сына, и вот он кризис в семейных отношениях. Едва ли не тут же герой бежит по бабам, одна из которых – вторая главная женщина, Зоя, симпатичная, но неприступная для местных библиотекарша из глубинки. Как в такую не влюбиться? И как не затащить в постель (не оглядываясь на то, какие потом будут последствия – городок-то маленький)? И даже это, кажется, действительно любовь, и уже и на развод герой собирается подавать – а работа засосала заграничными командировками, в семье подналадилось, и вот всё забылось. А потом спустя много лет и, надо понимать, много баб так не разведясь с Мариной, которая превратилась в толстуху-алкоголичку (а попробуй сохранить любовь, а не только сексуальное влечение, к такой женщине), встретил третью главную женщину, продавщицу шуб Алису, которая вообще непонятно зачем даёт старому ловеласу, хотя понятно, почему герой за ней бегает: молодая, красивая, рыжая, ну как не присунуть. Именно что присунуть. Не верится в любовь не только из-за длинного списка уложенных Скорятиным баб. Поэтично описывая отношения героя с двумя первыми женщинами, Поляков ничего подобного не предлагает в этом случае, только «рыжий шубный лоскут» между ног. Так что хоть Скорятин и постоянно думает об Алисе, думы эти идут не из области груди, а из области паха. Так что и третьей главной женщиной её можно назвать с той лишь натяжкой, что на тот момент герой больше не встретил никого, кто бы ему дал.

Впрочем, сам Юрий Поляков, возможно, считает, что вот это всё любовь и есть. Но непреложно то, что писатель своего героя не любит. Иначе бы такого жестокого финала ему не устроил, а со Скорятиным Поляков в некотором смысле поступает даже жёстче, чем Джордж Мартин в одном известном цикле со своими персонажами. Герой тут действительно тип, хоть и обаятельный, и в целом скорее положительный, но не самый приятный, и его сексуальные похождения тут не самый ужас. Талантливый журналист то тут, то там идёт на компромиссы с самим собой – этого, пожалуй, не может избежать никто из профессии, – но здесь сделки с совестью весьма часты и довольно масштабны. Так что Скорятин получился распущенным во всех смыслах. За что и поплатился нелюбовью со стороны других персонажей, писателя и читателей.

Что не отменяет того, что последние от романа получат скорее удовольствие.

Комментарии


Очень интересно было твое мнение об этой книге, спасибо)
Ты полагаешь, восприятие любви персонажем в данном случае равно восприятию автора? За свои "амурные" дела Скорятин, в отличие от того же ивановского Моржова, нехило получает в конце, причем со всех "главных" сторон сразу, я в этом усматривала авторскую позицию в том числе.


Мне кажется, тут Поляков несколько сам в себе запутался (или же ничего не запутался, но наводит туман на читателя). С одной стороны, посыл книги явный - распущенность человека в одной сфере жизни ведёт к распущенности в целом: неразборчивость в половых связях в этой книге оборачивается неразборчивостью в собственных принципах, за чем в свою очередь следует заслуженное наказание. С другой стороны, не просто же так в заглавии романа есть слово "любовь". Мне кажется, что писатель тут больше исходил из собственного понимания любви и "продающих" качеств названия, а не из понимания любви главным героем романа.