5 Братец заяц

Мой опыт знакомства с великой финской литературой исчезающе мал. Даже в пору похода за финским языком (закончившимся со счетом 1:0 не в мою пользу, «Пайста пела кури куун кун, тиуки эла каупарипастун» «Стану петь ночью и при свете дня, а понадобятся деньги — заработаю торговлей» только и засело в памяти). Даже в ту пору взяться за что-нибудь, написанное финским автором, не пыталась. Шведку Лагерлеф и датчанина Андерсена читала ужасающе трудно даже в оригинале и куча аутентичного прочитано в переводе, был еще норвежский «Ледяной замок», а с финнами не случилось И это к лучшему, как теперь понимаю.

Потому что могла ведь нарваться на что-нибудь откровенно слабое или посредственное и тогда не случилось бы этой чудесной встречи с книгой Паасилинны Арто. Да и много по каким еще причинам могло не случиться. Например, снобское пренебрежение аудиокнигами . Останься я верна ему, не узнала бы роскошного исполнения Игоря Князева и не прониклась к нему уважением до уровня, позволяющего доверять чтецу выбор (этот человек худого читать не станет, слушай любую книгу из его репертуара смело). Нет, я еще подстраховалась, почитав отзывы с ЛЛ и настроилась на специфический горячий финский юмор. По крайней мере, топовая рецензия именно его обещала в изобилии. Н-ну это только укрепило во мнении, что каждый пишет, как он дышит, а уровень интерпретации зависит от интерпретатора.

Потому что на мой взгляд книга далека от юмористической прозы. А к чему близка? А вот знаете, у нас так писал Юрий Коваль, помните, «Недопесок», «Картофельная собака», «Опасайтесь лысых и усатых»? Вот так, отрешившись от привычки считать человека венцом творения.. Спокойное, исполненное достоинства взаимодействие с миром и населяющими его божьими тварями, без стремления преуспеть на ярмарке тщеславия, не потому, что слаб, бесталанен или неуверен в себе, но вследствие трезвой оценки ситуации: когда не рожден с серебряной ложкой во рту, выбиться из своей среды на более высокий уровень .можно, но посвятить этому придется все время и силы, сколько их тебе отпущено. И что тогда останется, что предъявишь Миру, как апологию своего существования?

Журналист Ватанен не знает, он запутался в своей жизни совершенно: работа не приносит морального и материального удовлетворения; собственного жилья нет, а съемное сжирает львиную долю заработков и отсекает от возможности скопить когда-нибудь на свой дом (Хельсинки — дорогой город); женат на склочной неумной женщине, любви давно нет, да и была ли она когда-нибудь, «а годы проходят, всё лучшие годы», благо — в этом браке нет детей. И что делать, куда двигаться, когда тебе тридцать три (ву-ух, помните свой возраст Христа? Ужас, что за время, правда?)

Возвращаясь из неудачной служебной командировки с фотографом (в продолжение поездки они ругаются), сбивают перебегавшего дорогу зайца, повредив ему лапу, и больше от раздражения на коллегу, чем из сочувствия к животине, Ватанен разыскивает зверька в лесу. И больше от раздражения на спутника, чем по природной злобе, его товарищ уезжает один. Это завязка. А дальше будет огромная жизнь, уместившаяся в год. Дауншифт образца 1975 (да-да, эта удивительно современная книга написана именно тогда, во времена Советского Союза, крылатых ракет «Першинг» и договора СВ2) странствия по Финляндии с зайцем, который выздоровел, подрос, окреп и стал своему спасителю настоящим другом. Что важно — без идиотских соплей на мармеладе, коими пестрят книги о животных — зверь, он и есть зверь, большей частью безмозглый и чудес самоотречения вкупе с интеллектом не демоднстрирует. Просто скачет вслед за Ватоненом, вспрыгивает к нему на руки, дарит живое тепло. А это уже немало.

И они проживают этот год, подряжаясь на самые разные работы (ну не заяц, ясен пень, журналист, который в основе своей оказывается вполне себе рукастым парнем). Изгородь подправить, крышу перекрыть, участок леса от сухостоя и настырной молодой поросли, душащей деревья, очистить. Там будет место всему: задержанию и спасению, конспирологической теории о подменном президенте; тушению лесного пожара и роскошной пьянке посреди горящего леса; столкновению с фанатиком-адептом им же самим изобретенной религии; медвежьей охоте с военными атташе и светскому рауту, в ходе которого послиха отведает супа с заячьим дерьмом. Это энциклопедия финской жизни, «Одиссея» и эпос о Гильгамеше , автор которых не попытался искусственно притянуть наметившееся сходство за уши, чтобы придать большего сходства со знаменитыми образцами, но следовал зову собственной Музы: яркой, стильной, мощной, ни на чью другую не похожей. И дивный финал. Закономерный, но все равно неожиданный. Земной поклон за книгу всем, кто сделал ее доступной для нас.