5

Он говорит, что любит Кафку. Дурочка в восторге. Она считает, что это он интеллектуально развит. На самом деле это он социально развит.Говорить о Кафке, Прусте или Бахе — из той же серии, что умение вести себя за столом, ломать хлеб, а не резать, не есть с набитым ртом".

Альбер Коэн "Любовь властелина"

У хорошо написанной биографии есть признак, по которой её легко отличить от плохой – когда закрываешь книгу, то хочется говорить о том, чью биографию читал, а не о том, кто биографию написал. Если руководствоваться этим критерием, то "В поисках Марселя Пруста" – книга достойная.

Марсель Пруст был далеко не единственным, кого искал Андре Моруа, автор ряда блестящих биографических текстов. Тем не менее, эта книга явно выбивается из ряда написанных биографий, так как Пруст – автор, с которым Андре Моруа породнился не только через интеллектуальное приобщение, но и более банальным способом – второй женой Моруа была племянница Марселя Пруста.

Но это не всё. Интернет пестрит высказываниями Моруа о женской прелести. Вот даже статья из Википедии заканчивается его высказыванием "Время, проведённое с женщиной, нельзя назвать потерянным". Человеку с таким отношением к женщинам, любви и времени должно было быть не так уж просто проникать в потаённое Пруста, человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией, которому любовь казалась иллюзорной и болезненной. Не говоря уже о том, что время вообще для него вполне могло быть потерянным, утраченным. И женщины проваливались в это ускользающее так же прекрасно, как и всё остальное.

Я задала вопрос нескольким людям о том, чем по их мнению биография отличается от художественного произведения. И ответы сводились к двум утверждениям:
1. биографии основываются на фактах;
2. в биографии автор не прячется за вымышленными людьми, персонажами.

Я понимаю, что эти утверждения достаточно спорные. Чтоб написать художественный текст, авторам приходится опираться на факты. В том числе использовать и трансформированный личный опыт. Если даже не говорить о тех, кому приходится изучать определённые материалы, например по истории, чтоб написать свою книгу.

Что касается второго утверждения, то в биографии автора, как ни странно, так же много, как и в художественной книге. Но если уж ему нужно прятаться, то спрятаться за тем, чью биографии пишешь, так же легко, как за героями художественного произведения. Если не легче.

И, тем не менее, Пруст Андре Моруа может быть весьма далёк от Пруста самого по себе. Они отличаются как ноумен и феномен у Канта или как вещь и идея вещи в философии Платона.

Андре Моруа в своей книге о Прусте больше всего внимания уделил детству писателя, его болезням, гомосексуальности в произведении и жизни, восприятию Прустом любви, юмористическим элементам в "Поисках утраченного времени" и тому, с какими сложностями пришлось столкнуться на стадии взаимодействия с издателями.

Понятно, что Пруст не ограничивается этим. Он, как всякий человек, который большую часть жизни провёл, погружаясь в себя и анализируя своё (восприятие, мироощущение, состояния), не просто таил в себе множество миров, но и продемонстрировал их. Моруа увидел то, что увидел. И с этим было весьма интересно познакомиться.

Отдельно ещё отмечу, что если б биографию Марселя Пруста написал Зигмунд Фрейд, то он обратил бы внимание не только на отношения писателя с матерью и бабушкой, но и на отношение с отцом. Там, может, нашлись бы и более забористые версии относительно трансформации Альбера в Альбертину. Например, что это кастрированный отцом автор, обнаруживающий нарциссическую привязанность к самому себе. Покурив иную трубку, можно и не такое написать.

А у Андре Моруа всё достаточно деликатно и без перегибов. Ну вот оперировал человек терминами "извращение" и "нормальная ориентация". Однако, социальное требует, и его нужно кормить.

Особенно хорошо, что Моруа не избегал вопросов сексуального, потому как в случае, когда пишешь о таком авторе, как Марсель Пруст, это приобретает особое значение. Люди ведь чаще предпочитают не мучать себя и не нырять слишком глубоко, чтоб кислорода хватало и чтоб не утонуть ненароком. Даже те, кто рискует погружаться в себя, не остаются там надолго без веских причин. У Пруста же причина была: его физиологическое (в том числе и сексуальное) начертило вокруг него круг. Изучив ограниченное пространство, только и остаётся, что изучать безграничное Я, затерянное в ускользающем времени.

А потом это изучающее Я может изучить ещё одно Я. Так и получается, что мы, как читатели биографии, ищем Андре Моруа, ищущего Марселя Пруста, который находится в поисках утраченного времени. И это всё весьма увлекательно.