4 Когда мы говорим о других, мы говорим о себе.

Рассыпанные, перемешанные детали и осколки прошлого, реального и вымышленного. Обрывки этикеток многочисленного выпитого спиртного, песок с пляжа Коктебеля, шелуха пустых дней, порванные струны, разорванные черновики стихов, смятые страницы прозы.
Я перебираю эти почти воспоминания, почти полуправду, почти настоящее, читаю страницу за страницей множество статей о прототипах романа, реальные биографии главных героев, пролистываю сотни ссылок с анализом, обсуждением, критикой, фотографиями, персональные сайты, прижизненные интервью и посмертные мемуары… Меня подавляет количество желтых страниц, аргументы из серии «бабушка у подъезда подтвердила, что сын Лавровой не контролировал мать, а спасал!», какое-то нереальное количество вымысла, интерпретаций, слухов… И, наверное, отсюда общее впечатление от книги (изначально положительное) стерлось, смешалось с этим бесконечным мусором.

Я не знаю, для кого написана эта книга. Для тех, кто хорошо знаком с шестидесятниками и хочет посмотреть на их жизнь глазами Аксенова? Возможно, в этом есть смысл, если бы не многочисленные «но». Художественный вымысел, признание в искажении, собирательные образы, игры со временем. Все это создает такое количество оговорок, что воспринимать  шестидесятников через роман становится невозможным. Может быть книга для тех, кто любит истории «по мотивам»? Т.е., воспринимать его исключительно как художественную литературу, не привязываться к реальным прототипам, не портить личное впечатление от Евтушенко и Ахмадулиной ? Но как, если сам же автор в предисловии говорит – а вот Кукуш – это Булат Окуджава, а Влад Вертикалов – Владимир Высоцкий! А многочисленные фото героев романа с подписями вроде «Кира и Василий Аксеновы с сыном Алексеем, которого в романе зовут Дельф». В общем, я не знаю для кого эта книга. И могу только предположить, что она в первую очередь для поклонников самого Аксенова. Ведь помните прописную истину – «когда мы говорим о других, в первую очередь мы говорим о себе». Судя по всему, в этих словах вся соль романа.

Преломляется через призму восприятия автора каждая личность, его окружавшая, каждое лицо искажается как в кривом зеркале. Автор – человек творческий, талантливый, эмоциональный – разве можно рассчитывать на то, что это преломление будет правдивым? Отнюдь. И вот автор, человек умный, предупреждает читателя – а вы и не ждите реального, не ищите здесь истину. Все выдумал, все приукрасил, так… игра света и слов.  Автор человек удивительный. Он смотрит на мир под особым углом. С этой точки зрения произведение уникально. Каково посмотреть на ключевые события 60-х годов глазами этого необыкновенного человека? А каково познакомиться с его современниками?

Вот. Только так и могу примириться с этим романом. Объемной тяжелой книгой в моих руках. С потрясающим языком, будоражащим воображение («Теперь вступай! Он вступил. Давай! Он дал. Теперь внимание! Он внял….»), метафорами и колкими фразами, почти шедеврами («в глубине водянистых проявилась некоторая дзержинзновизна»), наполненной незнакомой мне атмосферой полу свободы.

На самом деле, это хорошая книга. Только надо определить для себя, что брать на веру, а что отсекать как бритва Оккама. И постоянно помнить, что это лишь чье-то мнение, вот и все… А я кажется, пресытилась отечественной прозой надолго… Ведь зарубежную люблю несравнимо больше. Устала я от этого надрыва. Будто только что прочла/прослушала 600 страниц надрывных песен Высоцкого. Моей душе необходим покой тихой заводи какой-нибудь английской классики… Или вот Мураками давно ждет своей очереди… Или безыскусная современная проза-беллетристика… Ухожу. К отечественной литературе вернусь не скоро…

Это рецензия из моего жж