5 Сверхъестественное любит вас

Терять память. Страшнейшее бедствие, грозящее каждому - угасание воспоминаний. Смерть при жизни. Некроз частичек всего, что составляло твой мир, тебя самого. Как часто, блуждая по коридорам памяти, ты останавливаешься на пороге комнат, погруженных во мрак первозданной пустоты. Если в этот момент твое сердце пропустит удар, его можно понять. Утрата тяжела и невосполнима. Но бывают случаи, когда тьма - благо. Если ты собираешься зажечь свет, подумай дважды. Если ты намереваешься шагнуть во тьму, умоляй ее остаться.
Поверь, тебе не нужно видеть то, что в ней прячется.

Говорят, старость - не радость. Дону Мельнику перевалило за восемьдесят. Где тот спелеолог, без страха забиравшийся в разверстые пасти пещер? Куда подевался авантюрист, сплавлявшийся по Юкону в компании ящика виски? О, нет, нынешнему Дону по душе блага цивилизации, удобное кресло под седалищем и пара бокалов винишка с друзьями. И кто его упрекнет - по мерке большинства он прожил достойную жизнь. Неплохая репутация в научных кругах, двое успешных детей, супруга - очаровательная Мишель, звезда антропологии. После стольких лет их союз крепок на зависть.
Единственное, что омрачает благостный вечер жизни Дона, все чаще возникающие провалы памяти. Старческая деменция наконец-то взялась за свое и на пороге призрак Альцгеймера? Ночные кошмары, чья суть ускользает при пробуждении, оставляют его с колотящимся сердцем. Боязнь темноты побуждает пренебречь счетами за электричество. Отлучки по-прежнему деятельной Мишель в очередную экспедицию порождают паранойю и страх за нее.

Приложив усилие, я понимаю, почему "Инициация" может вызвать неприязнь: в ней как будто ничего не происходит, а так называемая "движуха" начинается где-то за пару-тройку шагов от финала. Слово "идеальный" очень громко вопит, но лично для себя не берусь определить как-то иначе стиль, в котором написана "Инициация": минимум действия, плотная гипнотическая проза, по-лавкрафтовски насыщенная атмосфера. Всепроникающее предчувствие неумолимой близости края бездны. Обреченность.
Не нужно спешить, торопиться добраться до момента, "когда покажут монстра". Разве это главное в хорроре такого рода? Этой книге нужно отдаться целиком: вязкий плотный слог автора и умение работать с деталями создают угрюмое, тяжелое, натянутое до дрожи предгрозовое настроение. Возвышающиеся в чаще текста дольмены и жертвенники, шныряющий за буквами маленький народец и черви, прокладывающие слизистый путь между строк, пробуждают в памяти что-то из Говарда. Кажется, вот-вот заледеневшую в ожидании тишину разобьет бой барабанов, идущий словно из-под земли...
Тогда очевидно, что "Инициация" изобилует жуткими ситуациями, и, окажись вы на месте главного героя, то вмиг бы сбросили пару-тройку килограмм. Туманные намеки, отсутствие конкретики - вы не знаете, на что обратить пристальное внимание, откуда, образно говоря, ждать удара. Коллекция кукол на чердаке. Внушающие тревогу картины. Детали постепенно сплетаются, а некоторые тропки так и остаются ложными. История одного дурацкого спиритического сеанса. Взгляд в пустоту карстового разлома. Вывернутая лампочка. Воспоминания мелькают, накладываясь одно на другое. Агенты спецслужб. Культы. Исчезнувшее поселение. И... Господи, почему эта чертова дверь погреба опять приоткрыта?!

"Инициация" - это история человека, который всю жизнь прожил на краю бездны, не подозревая об этом. Но пелена спадает, и в этом случае поздно ничуть не лучше, чем никогда. Незнание - благо. У Баррона человек не имеет ни единого шанса противостоять вторжению сверхъестественного. Хуже - человек, низведенный до ничтожества, и есть цель, ресурс, пища, забава. И от откровенных признаний древних сущностей в любви к нам почему-то не становится легче. Читайте, кормитесь, насыщайтесь этой книгой. Страх придает мясу особый оттенок вкуса.