5

Очень сложно описывать данную книгу, потому что так сразу и не знаешь с чего начать, а еще очень сложно рассуждать, не проспойлерив какие-то важные места. Хотя в этой книге навряд ли найдется что-то лишнее. Она очень объемна, охватывает временной период почти в тридцать лет, при этом нет конкретизации, в какие именно годы все происходит, но можно предположить, что это примерно наше время или несильно далекое будущее. Место действия — Нью-Йорк, география города прописана довольно подробно. Книгу сложновато читать не только из-за жуткой истории, разворачивающейся на ее страницах, но и по своей структуре она воспринимается порой непросто: очень часто не сразу понимаешь, говорится ли о событиях в настоящем или уже начался флэшбэк. Хотя к этому довольно быстро приспосабливаешься.

Мне сложно оценивать эту книгу, хотя она и оставила после себя очень сильное впечатление. Эта книга — сложная, тяжелая, она не пытается утешить, сказать, что, несмотря на всю боль и грязь, все наладится. Этого, к сожалению, не происходит, хотя в процессе чтения ты как бы «самообманываешься», продолжаешь иллюзорно надеяться на лучшее, насколько, конечно, это лучшее возможно. Здесь много темного, даже слишком много, гротескно много, но также, если присмотреться, можно найти много светлого, трогательного и доброго.

В первую очередь, то доброе, что есть в этой книге, — это дружба. Не любовь (которая есть и в разных проявлениях), а именно дружба. Дружба четверых лучших друзей — Джуда, Виллема, Малкольма, Джей-Би — и людей, встречающихся на их жизненном пути. Дружба, проходящая через многие испытания, претерпевающая трудности, видоизменяющаяся и трансформирующаяся в нечто другое, чему еще нет названия.

В этой истории встречается много героев — о ком-то узнаем более подробно, о ком-то лишь вскользь. Но главный здесь только один человек — это Джуд Сент-Френсис. Джуд раскрывается очень и очень медленно, с опаской, постепенно, хотя многие догадки о его прошлом посещают сразу, но в них страшно поверить. Кажется, что столько боли и страданий для одного человека слишком, порой думаешь, что все чересчур преувеличенно, но потом осознаешь, что если и преувеличенно, — то вполне осознанно. Через тонны грязи, презрения к себе, через плотную скорлупу отстраненности и равнодушия, ненависти к себе, через самоуничижение и самобичевание, на свет прорисовывается образ сломленного маленького человека, имеющего право на свою маленькую жизнь.

Человеку в принципе свойственно преувеличивать свои беды и говорить, что несчастнее никого нет на свете… Автор романа как бы нам показывает (со всей холодностью и прямотой) на примере Джуда, что может испытать на себе человек в каких-то немыслимых количествах, и что при этом, несмотря ни на какие трудности (даже самые страшные), в жизни можно и нужно находить много чего замечательного и удивительного, что нужно бороться в любых обстоятельствах за себя и за жизнь! И Джуд по мере сил это делает все время, хотя это и очень сложно, и не всегда выходит.

И как же прекрасно, что у Джуда есть такие друзья, которые принимают и любят его таким, какой он есть. Без них он бы не смог быть тем, кем он есть в своем настоящем. Только очень жаль, что он так и не смог до конца принять себя, свою красоту и уникальность, хотя друзья и старались его в этом переубедить.

Особенно восхищает своим отношением к Джуду Виллем — друг и даже больше, их отношения сложно подогнать под какие-то стандартны. А суть их отношений видится мне в этом диалоге:

«— Мне нужно побыть одному, — сказал он Виллему.
— Я понимаю, — сказал Виллем. — Будем одни вместе».

Но дружба — как один из, возможно, самых явных, лежащих на поверхности, аспектов в данной истории. Помимо этого, есть много и другого, из чего строится данная история, но это другое разбирать не хочется . Если начать разбирать текст на детали — он, скорее всего, рассыплется на что-то несвязное и непонятное. Но в том виде, в каком он есть, цельном, можно сказать, — это как-то чувствуется интуитивно, — что это не только о Джуде (хотя он и центр истории), и не столько о дружбе, а как бы об этом обо всем и одновременно о чем-то большем, что выходит за пределы конкретного текста, возможно, в зону метатекста. Реальность граничит со сном, четкая форма перетекает в многозначность.

О финале же вспоминать не хочется, но он, наверно, такой, каким мог быть в данной истории, единственно верный, хоть и ужасно несправедливый как для героев, так и для читателей…

Возможно, кому-то книга покажется излишне жестокой, кого-то, возможно, даже оскорбит или обидит… Она может вызвать совершенно противоположные эмоции, и эти эмоции могут меняться в определенный момент чтения. Читать тяжело — да, на какое-то время приходилось останавливаться, чтобы переждать, переварить. Я не припомню, чтобы когда-нибудь плакала над книгой (даже которая сильно трогала), но здесь было много моментов, когда хотелось поплакать (пару раз это происходило), чтобы высвободиться от всего груза информации. Но я не жалею, несмотря на все опустошение в конце, что прочла эту книгу. Но, пожалуй, читать или нет, решать каждому лично.