4.5 Дикая стая темного карточного домика

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Л.Н.Толстой "Анна Каренина"

Упоминание великого и могучего классика на первых порах повествования удивительно к месту и метко: именно что семья, похожая на ворох в старом гнезде, предстает перед нами после пролога, в котором хитрый мастер только начинает тасовать карты действующих лиц. Они действительно настолько похожи на совершенно несовместимую подборку потрепанных карт из самых разномастных колод, что невольно забываешь осторожно оглядеться, забываешь о том, что полезно вовремя узнать, кто здесь за джокера, а кто лишь валет, но все это потом и сейчас не столь важно, потому что Эл Ригби в этой своре удалось сочетать, казалось бы, несочетаемое. И ты забываешь, что не столь часто читаешь о том и этом вместе, ты просто зачарованно наблюдаешь, как тасует перед тобой автор разноцветную колоду рубашек и судеб. Только успеешь поймать темп и ощутить вкус этой сверхъестественной эклектики, как жестом опытного игрока перед тобой уже не пасьянс, а театр теней, в котором уже постепенно знакомые тебе действующие лица оказываются посреди противостояния, политики, интриг и ножей за поясом. Не то чтобы каждый из них по умолчанию святой и правильный, у этой своры целая комната старых шкафов, в каждом из которых по скелету динозавра (с ними, кстати, нам так же придется пересечься, но не будем забегать вперед). Словно не к месту и не ко времени они как декорации чужой постановки. И только ты успеваешь задуматься, как же классно покопаться в этом бэкграунде, потянуть за все торчащие из этого клубка ниточки, как тут же невидимая сила, уловив идею нитей и игры, переводит нас из театра теней в постановку марионеток, где каждому герою этой истории уже придется рвать зубы, выживать, спасать ценное и искать в себе силы посмотреть в расколотое зеркало своего прошлого, которое как дымка в слишком сырой вечер - вот вроде бы с тобой каждый шаг, но вроде и не здесь. Вот тут уже самое время впитать в себя атмосферу до конца, сложить фрагменты в единую кучку и медленно обернуться на бездонное небо.

Удивительно правильно получилось в "Ночь за нашими спинами" темой про семью, про возвращение домой, про обретение себя, про свое правильное и то самое единственное место в этой жизни, за которое и истечь кровью не жаль. Правильно про противостояния в прошлом, настоящем и грядущем, про поймать мечту и спасти вопреки, даже если близкий тебе человек предпочитает истечь битумом.
Я смело могу сказать, что как провалилась от и до в повествование, так и вынырнула, лишь только перевернув последнюю страницу, читая в дороге, по ночам и ранним утром, скользя по очень приятному для меня с точки зрения восприятия стилю и темпу повествования, тут и там подмечая детали, переплетения в экшене и назревающем напряжении уместных рассуждений о вечном, острых взглядов, получая укус надрыва и шрамы от музыкальности эпизодов.
Я могла бы сказать, что от и до воспринимала всех персонажей единым целым, тем самым клубком своры, если бы не Ван Глински. Этот персонаж получился настолько шикарным, настолько вкусно выстроенным, настолько про моё, как будто сердце выкорчевали, проткнули ножом, а затем ставили обратно, украв тот самый вздох дыхания усмешкой. Просто богический тип, то самое как я люблю, на грани и с острой злой улыбкой, клок силы в сгустке темного прошлого. Вроде бы довольно простой, но при том совершенно потрясающий.

Я качаю головой.
– Довольно соплей. Обсудим все за кофе.
– Черным, как наша жизнь?..
Я нервно усмехаюсь и качаю головой:
– С карамелью. От Макиавелли. Как ты любишь.

На этой цитате мне захотелось тут же добраться до foxilianna и вручить вот прямо сейчас этот роман на прочтение.
На одной из глав меня потянуло (а такое со мной случается редко) полазить по пабликам в поисках фанарта, дабы понять, насколько схоже мое восприятие персонажей с другими, но сдержалась. Ухватила свое видение за хвост, пусть его, пусть таким будет, и принялась читать дальше.
На какой-то из страниц я сказала себе стоп, прикрыла глаза и нараспев досчитала до десяти, впитывая главы, истекающие прошлым и обрывками настоящих обличий и шкур действующих лиц.

Но дороги никуда не ведут, а ангелы мертвы.

Итого: взгляд во Тьму, где можно искать/потерять/переродиться/погибнуть/воскреснуть/стать, путешествие в Город по ту сторону, где с небес падают белоснежные фигуры, а политики грызут глотки пререканиями. Я очень рада, что этот роман сейчас оказался мне на 100% в настроение, ко времени и месту. Согласна с Alighieri , попробуйте, вдруг это очень даже "ваше".
А от меня тем временем большое спасибо и поклон Эл Ригби за эту историю. Я честно постараюсь уберечь свои крылья.