Больше рецензий

3 марта 2017 г. 04:22

3K

4

В советской подростковой прозе интересно рыться с чувством ностальгии, но если пробраться туда, где ещё не ходил, то можно найти неожиданное. Привычный антураж и линии повествования, казалось, тебе давно уже известно: советские школьники, исправление, учись-учись. В повести будет внятное начало, середина и конец, при этом персонажи будут условно поделены на хороших и плохих с возможностью переметнуться из одного лагеря в другой. В советской подростковой прозе ценились яркие краски, скрашивающие серость будничной жизни, поэтому полутонам места практически не находилась. "Прекрасная второгодница" целиком состоит из таких полутонов.

Первым делом, конечно, сюжет. Он начинается практически в нигде, ты впрыгиваешь в повествование, в котором почти всё, что могло случиться в зачине, уже случилось, ты получил свершившимся фактом и уехавшего в далёкие африканские страны брата, и влюблённость, и всю горькую отраву этой как водится несчастливой влюблённости. С одного этого факта можно изрядно прифигеть, но вот сюжет начинает разворачиваться, и как-то подзабиваешь на то, что ты только что запрыгнул в движущийся вагон. Подходит кульминация, ты в самом напряжении, всё достигает пика — и тебя мощным пинком вышвыривает из этого вагона обратно в пыль, колючие кусты и высохшую траву. Отплёвывайся и думай, что это было, пока поезд стремительно уносится вдаль, не будет тебе никаких "жили они долго, он стал врачом, а она инженером, дядя Вася купил мопед, а тётя Циля всё так же готовит форшмак". Ничего мы не узнаем, ни-че-го, даже как завершился основной конфликт повести, завершился ли, что стало со всем этим, ааааа, мучители.

Вторым делом — персонажи, которые упрямыми рогатыми лбами тоже не хотят лезть ни в какие рамки. Кто тут хороший, кто плохой — не понять, все совершают хаотичные поступки. И если какую-нибудь простую историю второстепенного персонажа (например, переехавшей из глубинки в Москву мамы второгодницы, которая всё придумывает себе альтернативную реальность о том, как в своём Подзажопинске она была королевой) можно ещё расчленить на что попроще и понять, то к главным героям подросткам на кривой козе не подъедешь. Потому что у них в голове такой же сумбур, сами не ведают, что как и куда бежать. Сейчас я так, а потом по-другому. Я вроде хороший, но вот получи, Прости меня, солнышко, ах ты, гадина. И если какие-то наблюдения очень тонкие и милые, маленькие и точные отображения мук, горестей и радостей любой пылкой влюблённости, то какие-то вещи бьют наотмашь, на-ка. Советская подростковая проза в стиле фьюжн, выдумают же такое.

Спасибо, косатыч osservato , это было о-о-очень странно.

Заметки о читаемом в телеграме

Комментарии


Знаешь, у него есть повести и не про подростков и не про школу - они тоже странные. Такая социалочка с фантдопущением и рефлексией, очень ээ нетрадиционная.


Загадочный чувак. В советской литературе под простыми фамилиями постоянно что-то нежданное скрывается.


А еще он загадочно помер, никто не знает, где и когда.


Я эту повесть читала в журнале "Юность" в 83 или 84 году. И, знаете - очень схожие с Вашими были впечатления. Странная жизнь, не имеющая ничего общего с жизнью окружающей, странные подростки, непохожие ни на меня, ни на моих друзей и одноклассников. Странные мысли и интересы героев. В общем, сплошная авторская фантазия. "И все мы одна фантазия..." Но всё равно читала с интересом, просто потому, что это о ровесниках - а тогда и в журнале с названием "Юность" произведения собственно о юных встречались не в каждом номере. Мир был очень взрослым, очень однообразным - хотя бы по сравнению с теперешним ассортиментом книжек о/для подростков. Удивило, что это произведение еще издается и читается.


Почему же фантазия? Я как раз подозреваю здесь много автобиографического.


Возможно. Это всего лишь воспоминание о моих тогдашних впечатлениях - что мир, описанный в повести, не имеет ничего общего с тем реальным, в котором я жила. А современное произведение привлекает не в последнюю очередь тем, что увидишь узнаваемый мир, актуальные проблемы. Какие-то совпадения на ментальном уровне.