0 «Взгляни на дом свой...» (Т.Вулф): Светлой памяти Татьяны Крупкиной [https://www.facebook.com/profile.php?id=100003347988467] – посвящается

Для меня безусловно, с первых книг А.Иванова, стало ясно, что это новое имя, творчество, многогранность стилистических приемов – вошли всерьез и надолго в современную и русскоязычную, и, думаю, мировую литературу.

Но с первых же книг при их чтении одновременно всё время крутится выражение одного из героев комедии «Теория запоя»: "Что ж ты несимпатичный такой ?"; причём у А.Иванова это "вопрошание" можно обратить к любому герою любого же произведения. Но, это, как я и указываю выше – его стиль, своеобразие и в конце-концов, – его творческий (или социальный, исторический, мировоззренческий) взгляд, быть может жизненный выбор в сторону мизантропии и к истории, и к современности/современника.
Факт в том, что героев, воспринимаемых с хотя бы эмпатией, я не говорю уже, «с симпатией» – у А.Иванова нет, а целостно талантливое произведение – всегда у него есть. Из "ненегодников" и "ненегодяев" «сердце можно прислонить» (в аспекте эмпатии) лишь к "обижаемым" (этими же "негодниками") на том или ином этапе авторской канвы и развёртываемой истории. Да и они автором как-то уж без минимального сочувствия подаются – это отношение напоминает не внимание к "униженным и оскорблённым" (я уж не говорю о стремлении к помощи им – "родовой метке" именно российского [в надэтническом понимании] интеллигента); нет, более это напоминает презрительный прищур и "отвратку" к "опущенным" (в уголовно-блатняцкой системе).
Но это – только присказка...

Книгу была прочитана быстро – в " 2-е серии" (за два дня по вечерам). Оторваться трудно, но и ощущение грязи жизни и человеческой, и социальной, и исторической – доминирующее.
Если проводить параллели (по общности описываемого периода, общественным слоям, "особям") с «Петром Первым» А.Толстого и «Петром и Алексеем» Д.Мережковского – там ведь "грязищи" не помене, а поболе станет, но окромя неё (и искупая и её, и кровавость, и  "пыточность", и мучительство, и казни) всё-таки оттеняющим и "осветляющим" это, – являются у/стремления "акторов" произведения и исторического периода.
Кого – как Петра и иже с ним – к историческому рывку (через Просвещение, новые социальные лифты и деспотизм), чтобы как минимум вровень с Европой встать; кого – к освоению новых умений, знаний в новых общественных отношениях; кого – к той или иной форме эмансипации (разума, религии, духа, гендерных и социальных прав); кого – к любви или духовному, или эмоциональному раскрепощению.
Но есть же нечто, кроме ежедневно повторяющегося цикла "пожрать-снасильничать-украсть-замучить-властвовать-убить-исдохнуть"! А вот у А.Иванова в исторических романах этого "просвета надежды и прогресса" и нетути...
Поэтому и читается, как путешествие по некой диковинной кунсткамере с уродцами и иным паноптикумом "либертенства инстинктов", вызывающими эпизодические вздрагивания и омерзение с неконтролируемыми внутренними периодическими возгласами: «Чур меня, чур!» и «Изыди!».

Честно говоря, был бы я гражданином РФ, да ещё и обуянным поиском "национал-предательства", и " пятой/шестой колонны", или же наоборот, неким "русофобом", – то «Тобол. Много званых» и нарочно (хотя, кто знает, может и нарочно?) нельзя было бы написать в описании России, её истории, людей как талантливейшую "пугалку" Россией и русскими и отличнейшую "прививку" от истории, современности и будущего «Русского мира»...
Перефразируя фразу из «Обещания на рассвете» Р.Гари («–Я и сам немного польский патриот, но, поскольку задета честь Франции, не имею права уклониться. Понимаете?») я, "как украинский патриот", в нынешних историческо-политическо-военно и т.п. укр.-росс. обстоятельствах, должен был бы поблагодарить за «Тобол» в данном контексте...
Но, как человек, которому всё-таки обе культуры, история и литература одинаково родны – за это как раз и не благодарю.

Ну не хочется и верить, и исторические данные не подтверждают тотализирующую окончательность и беспредельность одних лишь грязи, низости, насильства тогдашнего периода и людей. Было бы лишь это – более ничего бы качественно иного в дальнейших периодах и не возникло. Лишь количественно и пространственно дерьмо с грязищем расползлись бы (хотя и этого "весьма и весьма" множество и было, и есть).

Высказавшись с позиции русского, теперь скажу и как украинец. В этом контексте, – слава Богу для нас, украинцев, – могу попенять А.Иванову лишь некими "мелочами" из сфер социально-исторических, бытовых традиций, отличавшихся от российских (и "московитских").
1)Не было никогда у украинцев традиции уничижительного именования/самоименования перед социально-вышестоящими – вроде "Ивашка", "Илюшка", "Матрёнка", "Федька" и т.п. Это использовалось лишь в оскорбительно-ругательных контекстах (и, естественно, не в повседневном общении).
2)С XIV-XV вв. повседневными обращением (причем во всех социальных слоях а) внутри их и б) в большинстве случаев даже по обращению к "социально низшим") среди украинцев (и в период Великого княжества Литовско-Русского, и при Речи Посполитой, и при Московском царстве/Российской империи) бытовало не "ты“, а "Вы".
Я не восхваляю тут своё (мол, «каждый кулик...» и т.д.) в противовес "владимирско-рязанско-московско-петербургским" тогдашним нравам коммуникации. Просто нейтрально констатирую. Тем более, что "моим" (и по происхождению, и по восприятию истории, традиций) является родным и первое, и второе.

«Историческая «лингвопервезионность» иноязычия»:

Насчёт правильности отображения русского языка в целом и его варианта тогдашней эпохи – хотя я не лингвист, и не русский филолог, но, вроде бы, с этим всё обстоит адекватно (всё-таки, автор и человек русского языкового ареала, и традиция отображения русскоязычного общения XVII-XVIII вв. в художественной литературе – давняя, проторенная и многажды проработанная). Но, отностительно занимающего немалое место и в данном романе, и следует думать, в его продолжении, украинского языка персонажей – дело совсем «аховое», то ли трагикомическое, то ли халтурное.

И, главное (с украинского взгляда) – более, извините меня, корявого использования и украинского языка, и искривления его фраз, и слога (и много-много чего) я не встречал в русской литературе – в сторону такого "крена" чего-то языкового непонятного ни русскому, ни украинцу.
В результате возникает четвёртый (наряду с русским, белорусским и украинским языками) восточно-славянский искусственный и несуществующий язык.
Это какая-то безумно-языковая феерия – и "бальзам на душу" несоединимых идейных крайностей – и 1) для "русофобов"+этно/расо/культур- украинских националистов (самого карикатурного "разлива"), и для 2)"украинофобов/русофилов-имперцев-антиукров".
Каждый из них найдёт в этом подтверждение своих "истин" –
1) одни в том, что «москали» настолько или ненавидят/презирают украинцев+их язык, или же настолько не воспринимают их "своими", что русский писатель не удосужился минимально выверить написание слов и форм предложений, глаголов, склонений – ведь филологов, лингвистов, корректоров в РФ хватает, а для экономии вообще можно было бы за копеечную плату обратиться к любому студенту-хорошисту с факультета русской или украинской филологии любого ВУЗа Украины – уверен, минимум за неделю всю эту лингвоперверзию причесали бы на "5").
Другие же – 2) в том, что подтвердились на высоком литературном уровне их бредовые константы самоутверждения, о том, что «укрохохлы», – это изначально нечто крайне ущербное, вторичное, недоразвитое, потребующее опеки "старшего брата", что и демонстрируется/подтверждается ужасной корявостью и бессмысленностью их "наречия" (а это "нам, велидержавным патриотам" и требовалось доказать – ведь, как известно, [не литературно, но административно] ещё в 1870-х министр Валуев доказал сие: скрепил царской подписью Эмский указ о том, что «никакого украинского языка не было, нет и быть не может»)...
Воистину, А.Иванов в этом [пп.1) и 2)] умудрился данными "слововывертами" в одну целостную "скрепу" «впихнуть невпихуемое» (идеи и фантазии крайних идейных антагонистов), – как однажды фигурально выразился один из давних спикеров украинского парламента.
Кстати, добавил автор всем этим ещё и дополнительный аргумент к позиции об абсолютной отличности и неинтегрируемости украинского и русского языков. Мерси Вам "скажет великое народ". Воистину слышу радостные марши "бЭндеровцев" и стенания о «ноже в спину» "великодержавных".

И в пьяном бреду, и иноязычном окружении, даже общающийся на русско-украинском диалекте («суржике») украинец НИКОГДА не то что НЕ ЗАХОЧЕТ, но и НЕ СМОЖЕТ (просто язык во рту не вывернется) в повседневном общении выродить что-либо на вроде (беру лишь несколько страниц с "мовой" а-ля А.Иванов, а так – оно одинаково с этим во всем тексте книги, где только появляются украинцы, малоросы, запорожцы, мазепинцы и т.п. и их речь):
– "...ВОТЧЕ яка погань по РЫКЕ идэ" – должно означать, видимо: "ОТЧЕ, яка погань по РИЦИ ПЛЫВЕ" ("какая гадость по реке плывёт..." – Иванов же изобрёл бессмысленный словоформ: "какая погань по реке ИДЁТ");
– " поправь РЭЛЮ" – вообще загадочно, то ли РЭЮ на судне, то ли РИЛЛЮ (вспаханную землю на поле);
– "ПОПЛЫСТЫ МРЕЦЫ до льодовИтого ОКЕАНИ..." – и литр выпьешь, так и не сказанешь: "ПОПЛЫСТЫ" может кто-то (захотеть или сделать), т.е. ПОПЛЫТЬ, а как это могут захотеть "МРЕЦЫ" (видимо, МЭРЦИ [мертвецы]) – сие непостижимо. Да ещё по направлению к какому-то "ОКЕАНИ" – плыть можно ДО ОКЕАНУ (к океану), а В ОКЕАНИ, может например, БАГАТО ПОТОПЕЛЬНИКИВ/РЫБЫ/КОРАБЛИВ ПЛАВАТЫ (много чего-то плавать – от утопленников, до селёдок);
– "Сам к царю прийшов до КАЯТТЫ" – сразу возникает аналогия со священным камнем ислама – Каабы в Мекке; там видимо в/на некоей КАЯТТЕ и восседает царь, проводя приёмы подданных. И лишь потом догадываешься, что Г.Новицкий пришёл к царю "З КАЯТТЯМ" (т.е., "с раскаяньем" [раскаянье – это "каяття"]).
И это лишь 4 "украинских" фразы (из 4-х) на 3-х страницах (188-189 и начало С.190). Смею уверить – далее везде всё то же.
Не, ну можно было бы это упрощённо-националистически объяснить: “мол, не уважает автор этих хохлов-малоросов, объявивших себя украинцами“; но тогда элементарная историческая добросовестность – для придания исторической достоверности, – должна была бы вынудить автора нанять переводчика данных фраз (уверяю, НИ ОДНОЙ украинской не написано автором правильно, – ни грамматически, ни вербалистически, ни стилистически); или же – для экономии расходов – передавать фразы украинцев по-русски, вставляя лишь ОТДЕЛЬНЫЕ специфические слова. В конце-концов можно было бы просмотреть несколько видеозаписей диалогов Тарапуньки и Штепселя для «слышания» того, КАК выстраиваются фразы в диалоге между носителями русской и украинской речи соответственно.

Отношение к возможности неодномерности натуры и личностному росту героев:

Например, у Алексея Толстого в каждом из героев присутствует как минимимум дуальность натуры (если использовать религиозные параллели – «божественное» [т.е. «человеческое» в перспективе – какими мы должны потенциально стать и действия/мысли/поступки/чаяния/пути/тропки к этому] и «бесовское» [«человеческое» в ретроперспективе, обращённое вспять к стагнации/«болоту»/властвующим инстинктам/«звериному», к прошлому, а не будущему]). Похожий на А.Толстого дуальный подход к Петру (несмотря на крайнее неприятие его методов) – у Д.Мережковского в « Петре и Алексее».

Поэтому и легче понять/принять каждого из героев этих произведений – то, что я и писал в начале о «симпатичности» и эмпатии.

У А.Иванова в «Тоболе» у всех персонажей – лишь ретроистория, стагнация болота повседневности, без просвета чего-то лучшего в каждом. Да, в архитектоне есть попытка (может её и не было) изобразить кого-то «по контрасту» окружающей тягомотине и мраку. Но по моему впечатлению – не видно в нём ни искры, ни «кирпичика» будущих преобразователей, гуманистов, реформаторов, ученых. Так себе, – картографический ремесленник, который даже и не задаётся вопросом: а на кой ляд территорию страны расширять, лишь для того ли, чтобы новые карты начертить и этим похвастаться («похызуватыся» (укр.)) перед раскольниками? Утрирую, конечно, но...

Для контраста можно взять того же его современника (реальное лицо) – русского экономиста-самоучку, купца и промышленника И.Т. Посошкова, предложившего целую и теоретическую, и прикладную программу общественно-экономических и политико-административных преобразований в русле идей и «инстинкта реформ» Петра; эти модели, к сожалению, в тех или иных формах начали внедряться властью Империи лишь с середины 19 в. Т.е. этот купчина и промышленник всё-таки и окрест, и вдаль глядел, а не просто повторял цикл жития, традиций и воззрений предков. Всё дело в готовности к личностному росту. Если его нет, то и «роста» общества, нации тоже не будет.

И вот эти самые "ляпсусы" и 1) подрывают доверие к исторической достоверности в тщательности изучения А.Ивановым быта, нравов, чаяний/мечтаний людей того периода, а с другой стороны –2) вновь дарят веру и надежду в то, что у русских и россиян в истории начала XVIII в. во внешней и внутренней жизни, помыслах не одна лишь грязища разливанная была...

Читать книгу надо, но и «фильтровать» претензию автора на историчность его «базара» – тоже следует.