5 Страшная робинзонада.

"Мы оказались калеками с неправильно сросшимися костями - калеками, готовыми хромать вечно, только бы не ломать их заново."

Они добрались до Вонгозеро, до своей хлюпкой маленькой избушки в две комнаты на 11 человек, женщин, мужчин, детей. До неприветливого озера, у которого им суждено пережидать апокалипсическую пандемию гриппа.
И тут-то и начинается настоящий апокалипсис, у каждого персонажа свой. Чаще всего мы будем слышать голос Анны. Значит и вникать надо будет в апокалипсис от Анны. Голодно, холодно, тесно. Это понятно. А еще: просто невозможно находиться рядом так близко друг к другу людям, которым ты не симпатизируешь, и они тебе не симпатизируют.
Здесь начнется настоящий социальный эксперимент, герметичный эксперимент, уйти-то нельзя, точнее можно, но только в смерть.

И начнутся истерики, крики, мольбы. Рядом будут соседи. Мелкий Бес со своей бандой. С ними будет свой апокалипсис.
Будет и ловля рыбы на льду, поиски хоть какой-то пищи и вечное желание человека отстраниться. Человек тянется к другим людям, он однозначно не хочет остаться совсем один, но должно быть расстояние, должно быть свое внутреннее пространство, за которое не всегда могут заступать даже самые близкие люди, не то что те, кому не симпатизируешь даже. А тут локоть к локтю, плечо к плечу. Спасает только то, что днем можно выйти на улицу, на этот сущий адовый простор, где тоже страшно и тошно.
Они все изменятся, хоть немного, но все, и особенно Аня, ее многое сломит, а потом сделает сильнее. После таких испытаний человек не выходит неизменным, он уже совсем другой, за несколько месяцев ада, в том числе и своего внутреннего ада, он постигает гораздо больше, чем за целую жизнь вне этого ада. Душевные метания успокаиваются от дикой непереносимой боли, эта боль, как анестезирующее средство, заставляет застыть и вглядеться внутрь себя, затем проорать про себя эту боль, выплакать все слезы и протянуть руку ближним и уже не думать о мелочных вещах, о своих неудобствах внутренних, о душевной дисгармонии. Прощаешь себя и прощаешь другого.
Будет Ад, будет искупление.

Хороший роман, наш, я в них таких очень даже верю, верю их чувствам, и злым, и добрым, а человек, он такой - разный, всякий.
Чтобы получилась полная картина того, что хотела сказать Яна Вагнер, надо обязательно читать обе части: и "Вонгозеро", и "Живые люди", беспрерывно, или с небольшим совсем промежутком. Один роман оставляет персонажей однобокими, не дает им развиться.

А еще: я считаю эту дилогию не историей об апокалипсисе, или эпидемии, или о мертвецах, я считаю, что это история о социальном эксперименте, о живых людях, именно о них. Тем и была мне интересна вся эта история, состоящая из двух романов.