5 В стране творится черт знает что, а у вас здесь газончики...

Солдаты, разрешившие себе думать, попадают в разведку. Так мне кажется.

Леонид Шебаршин мечтал стать летчиком, но в авиацию его не взяли. Пошел по зову души в МГИМО на востоковеда, стал дипломатом и был замечен где надо и кем следует.  «…Он прожил долгую и успешную оперативную жизнь».

Эта книга и правда реквием, но не следует опасаться длинных монологов о крушении надежд и ностальгических пассажей советского человека. Разведчики не многословны. Потому каждое слово офицера здесь на своем месте. Если вы из ностальгирующих - вы поймете, о чем сожалел начальник разведки, проработавший в спецслужбах 38 лет, а если нет - у вас есть отличный повод узнать, что КГБ  - это не только каратели, боровшиеся с "антисоветскими элементами", но и люди, рисковавшие собой, ведшие двойную жизнь, чтобы добыть важную информацию (а иногда и чтобы от чего-нибудь избавиться, или от кого-нибудь... но об этом в книге ничего нет). Речь о Первом Главном управлении: резидентуры, агенты, Служба "А", Управление "К", нелегалы, тайники, дезы.   Кино про шпионов – это просто мультик по сравнению с жизнью.
 

К слову, на Лубянке разведчиков не было, их штаб-квартира с 1972 года находилась  в подмосковном Ясенево – многоэтажный корпус, видимый издалека (архитектор просчитался). Закрытая зона, где нет городского шума и суеты. Не для релакса, для возможности спокойно подумать и принять решение. Рабочее утро начальника разведки начиналось с телефонных разговоров - аппараты трезвонили, не переставая, с 8 утра; крепкого чая; изучения сводок, донесений, советских газет, лежащих стопкой на деревянном столе со стеклом. ПГУ работало как часы. Новая Россия не оценила: 

...на фоне голубого неба строгие контуры зданий, подметены дорожки, пострижены лужайки. Почему-то это вызвало раздражение Бакатина: В стране творится черт знает что,  а у вас здесь газончики». И добавил: Теперь вижу, что если КГБ – государство в государстве, то разведка – это государство в КГБ»

.

Я видела это лицо. Телевизор показывал. Мне было лет двенадцать. В 90-х с Шебаршиным часто встречались журналисты, и сейчас я понимаю почему. Это не только свидетель эпохи. Его аналитика, рассказы о расстановке сил в мире – едва ли не лучшее, что я читала на эту тему.  В книге есть подборка интервью последних лет, и это по-настоящему интересно.  Пусть даже и спорно.

Спокойная и честная как будто книга, но это не тот человек, что давал интервью Первому каналу.  До сих пор не могу избавиться от какой-то опаски, когда вглядываюсь в это лицо. Книга в чем-то даже интимна: «Сейчас можно перекинуться на сторону новых ценностей. Подумаешь, какое дело – всего-навсего соскрести ярлык чекиста. Беда-то в том, что это давным-давно не ярлык, но часть моей души и моего тела.  Можно отодрать его с кровью, прирастить новый – мы не из благородных. Но пройдет немного времени, и меня заставят срывать , соскабливать  новый ярлык и привесят  очередную наклейку». А на YouTube это и правда генерал-лейтенант КГБ в отставке. Сдержанный, строгий, даже, кажется, жесткий. Похоже, это везде он. Мы же имеем дело с советским разведчиком. 

Герберт и Майндер раскланиваются, перепрыгивая через лужи, направляются к машине. К нашим тротуарам их обувь не приспособлена - еще две пары промоченных ног. В западных дипломатических и разведывательных службах работа в Москве официально считается назначением повышенной трудности - "хардшип поуст".