2.5

В моей читалке эта книга заняла 640 страниц…
640 страниц депрессии, разнообразных фобий, комплексов неполноценности, шаблонных персонажей и алогичных поступков. Невроз, на неврозе…
Сюжет книги не замысловат: девочка сирота приезжает к удочерившей ее родственнице, встречает «настоящую» дружбу, первую любовь и первые 200 страниц разрывается между этими чувствами с маниакальным упорством. Поступки девочки никакой логике и анализу не поддаются, ну оно и понятно, какая там логика в 18 лет, одни эмоции и гормоны. Вся эта чувственная возня с неразделенной, а затем разделенной подростковой любовью щедро смазана чувством вины героини. Она испытывает это чувство по любому поводу: потому что любит брата подруги, потому что боится мнения родителей парня, потому что парень любит ее, потому что ее мать-наркоманка.
Дальше события разворачиваются как в дурном сне «напилася я пьяна, не дойду я до дому». Трагедию можно предсказать с большой с вероятностью, никакой интриги нет. Автор столько раз упоминает о пьяных вечеринках и езде в нетрезвом виде, что становиться понятно: это ружье не только выстрелит, но и бомбанет так, что мало никому не покажется. К тому времени как трагедия происходит читатель готов к ней морально, и все последующие события воспринимаются закономерно. Понятно кто должен погибнуть, зачем и для чего это нужно. Не понятны действия мамаши, чей материнский инстинкт не развит настолько, что она позволяет своим детям ехать на машине, на злополучную вечеринку, да еще после ссоры. Причем иллюзий-то о возможных действиях своих детей у нее нет, ведь на предыдущем вечере, детки уже упились вдрызг. То есть, по сути, это игра в рулетку: выживут или нет? Так не поступают мамы с описываемым синдромом гиперопеки! В каких деталях, собственно, проявляется этот пресловутый инстинкт? В том, что она печет пирожки, таскается на школьные спектакли и заседает в школьном комитете? Почему дети, выросшие под заботливым крылом этой гусыни, ведут себя точно так же как и девочка, у которой мать – наркоманка, проведшая полжизни в тюрьме: напиваются на вечеринках, курят и спят с кем попало? В чем тогда разница? Почему ее родная дочь страдает комплексами и знакомство с ней это "социальное самоубийство"? Почему сверхзаботливая мать ложится спокойно спать, не дожидаясь пока дети вернуться? Почему, в конце концов, идиотский комитет «Матерей против пьянки за рулем», находит малолетнюю жертву и устраивает показательный суд вместо того чтобы, поднять вопрос о том кто вообще продает детям алкоголь? Это совсем небольшой город, у них каждый торговец должен быть на виду! Или подростки добывают пиво бочками и ром контрабандой с Кубы? Вместо ответов на все эти вопросы автор кидает героиню в застенок, а читателя погружает в унылый, депрессивный мир матери потерявшей ребёнка. Можно понять чувства матери и разделить их, но не 300 же страниц подряд! Количество слов явно проигрывает качеству, переливая из пустого в порожнее автор пытается вызвать сочувствие к ужасной трагедии. И эти писательские потуги сводят на нет все усилия, материнское горе не только не вызывает уже нужных эмоций, но и более того рождает недоверие, как сцены в любительском спектакле, с нелепым заламыванием рук и ненужной экспрессией.
Я даже не хочу касаться неправдоподобного конца этой истории, конца полностью соответствующего приторным диснеевским сказкам, упомянутым столько раз, что закрадывается подозрение о побочном заработке автора. Хочу сказать только пару слов о стиле написанного: если взять страницы приведенного автором дневника семнадцатилетней Мии и сравнить с писаниной 56 летней тетеньки, вы разницу не почувствуете. Это точно такое же плоское повествование, состоящее из простых предложений, и не содержащее глубоких мыслей. Нельзя же, в самом деле, назвать глубокой мысль о том, что даже хорошие девочки, могут свернуть с пути истинного и тогда не только изуродуют жизнь себе, но и своим близким доставят массу неприятностей.
З.Ы. Очень порадовало сообщение, что кормежка в американских женских тюрьмах способствует увеличению жировой массы тела, всей душой рада за американских заключенных!