5 "Мне нужно крикнуть, но у меня нет рта" (с)

чтоэтобылочтоэтобылочтоэтобыло
Таковыми были мои мысли на протяжении всех историй, исключая самую последнюю, разве что изредка мелькал тревожный голос рациональности в потоке самых смешанных, противоречивых чувств: "Зачем ты это читаешь?" И правда, зачем меня тянет читать мангу, в которой столько насилия, столько болезненных сугубо для моего восприятия этого мира моментов? Почему мне кажется, что несмотря на напряжение, нервы, отвращение и едва ли не выступающие слезы, все это - важно?
Бесполезное насилие, насилие, которым пытаются подавить другое, и важно как раз осознание того, что так ничего хорошего не делается. Зло не породит контроль и уж тем более благополучие. И надо же, сколько разом книг мне попалось на подобную тему, будто совпадение, даже судьба, сказала бы я, если бы придерживалась фатализма. А как иначе? До этого по душевному наитию открыла "Под знаком незаконнорожденных" В. Набокова, и в конце романа ждала та же самая, болезненно схожая с "Повозкой Б." история.
Собственно, вот о чем говорится, у Набокова в меньшей мере, вскользь, и всецело у Хироаки Самуры: есть тюрьма, есть некое место, где держат пожизненных заключенных, которых нужно контролировать, дабы избежать неприятности вроде дебошей, незапланированных уставом убийств и, самое главное, бунта. Что сделает власть с обезумевшей толпой в несколько сотен? Конечно, свергнут ее едва ли, но неприятности будут обеспечены во всей красе и разнообразии. И тогда принимается решение: один раз в определенное время отбирается жертва, которая с дозволения государства и какого-то умника отдается мучителям. Игрушка для битья.
Живая. С кровью, внутренними органами, иногда красивая и ухоженная. Ломающаяся, гнущаяся, хрупкая, податливая и срывающая голос в хриплом крике, когда ей перемалывают... все. Когда кости кончились.
Так вот, рецидивистам-разбойникам в "Повозке Б." было решено отдавать девушек... от тринадцати лет. Детей, девочек, которые верят, что их удочеряет какой-то именитый артист, который обеспечит им будущее и выход на самую прекрасную сцену столицы. И тут о крахе не только девичьих надежд, здесь о крахе человеческой личности, с обеих сторон. Запомнились мне многие героини и герои: и сумасшедшая, что говорила с собой, вымаливая прощения у той девушки, что на год раньше отправилась в местный локальный Ад, и солдат, что не смог видеть муки девочки, что пообещал ей спасение, и заключенный, предвкушавший появление новенького агнца на праздник, который увидел свою дочь, и почти состоявшаяся актриса, которой было необходимо допытаться до правды...
и конец, но как бы счастливый, но он не может обрадовать, не в силах. Десятки невинных девочек, девушек, на которых варварски поставили клеймо... о нет, не женщины, а куска мяса. Здесь человечность - мертва. По определению.

Этакий моральный конец света.
и от этого мне хотелось бессильно кидать глянцевый томик с балкона своего пятого этажа
каждый
чертов
раз.