5 Натурал и патриот

Глядя на легкомысленные с виду романчики Моэма совершенно не хочется их читать. Приходится прикладывать ощутимые усилия, чтобы заставить себя хотя бы начать и продраться через первые страницы. Но дальше затягивает так, что и за уши не оттащишь. Нужно признать, что тема собственной идентификации у Моэма единственная и неповторимая (да и что может быть важнее в этой жизни), хотя и всячески завуалированная. Мы движемся к самому себе (если даже не к себе, то нам объясняют механизм, разжевывают принцип. Так, например, в моем случае ценен Лев Толстой - мне с ним явно не по дороге, но он объяснил принцип езды и каким транспортом пользоваться) в "Острие бритвы", "Луна и грош", "Бремя страстей" и даже, как обнаружилось, в "Театре". Если влезть в кожу престарелой актрисы, чего делать, само собой, совершенно не хочется.

При всем при этом Моэм пишет предельно просто и максимально доступно. Английская благопристойность в нем выразилась наиболее органично и своеобразно, ибо человек далек от чтений морали вслух, поэтому этот автор оставил далеко позади всех своих смысловых аналогов Франции или США. Их, конечно, совсем немного. Тех, кого вообще можно с Моэмом сравнивать. Хорошо это или не очень - определить довольно сложно, но мне видится, что элитарность или иносказательность некоторых других авторов, поющих песнь свободы без криков с бронированного поезда, делают их в какой-то степени, пусть и в разной форме, писателями для избранных. А Моэм - вот он, доступен всем, открыт для всех, его можно потрогать, доносит свою правду ненавязчиво, легко и при этом развлекаясь. Не изучал еще предметно биографии автора, так как прочитал у него еще довольно мало, но уже видна некая сомнительность кажущихся очевидными фактов, будь то его гомосексуализм или шпионаж не в пользу России. Пара-тройка главных его произведений и подобные темы кажутся ересью. Да, очень красиво выглядит и представляется правдивым. Не пытаюсь уличить автора в заведомой лжи, всего лишь хочу отметить, что внешне реалистичный (может быть даже слишком) Моэм живет в своем, особенном мире, который выглядит примерно также, как и многие его герои, - розой с шипами в красотах оранжереи при сомнительном садовнике и мещанах-покупателях. И дело даже не в том, что тяготы земные по Моэму, если и существуют, то волнуют исключительно мало, - он сам настолько целостен и здоров, что никакая грязь не пристанет к его светлому лику.

"Острие бритвы" малозаметным фоном сообщает, что произведение оно патриотическое. У многих авторов есть нечто подобное, причем, истинный патриот, как оказалось, лучше находит собственное выражение методом от противного. Действительно, хвалебные речи во славу царя и отечества всем быстро приедаются, да и выглядят предвзято и пафосно - более действенным способом является ненависть к соседу. Помните, как гениальная Эмили Бронте, парадоксальным для начала 19 века способом умудрилась показать ужасающую силу любви с помощью ненависти. Недостаточно покормить собственную кошку - нужно еще и пнуть чужую. У Диккенса есть "Повесть о двух городах", где он клеймит французов. Через десять лет в ответ Гюго оплевал англичан в своем "Человек, который смеется". Но насмешливое отношение Моэма к американцам проявляется тонко и постепенно. Школа "Кентервильского привидения". Говоря современным языком, Моэм не использует толстого тролля, а действует стратегически.

Лицемерие отношений, ханжество светского общества, религиозные глупости - все это довольно у Моэма предсказуемо, из раза в раз более занимательно. Можно только порадоваться за предполагаемые юмористические темы типа - если представить, насколько уперлись рогами в его произведения читатели с платным чувством свободы или маминой плеткой взлелеянными устоями и правилами. "Может ли что-то быть практичнее, чем научиться жить наилучшим для себя образом?" - ключевая фраза данного произведения. По странному стечению обстоятельств именно ею (вернее, похожею, ибо лучше Моэма выразиться трудно) я закончил предыдущий отзыв совершенно на другую книгу совершенно иного автора.